В плену безудержных желаний

— Благодарю вас, — сказала Тори на арабском. — Очень вкусно. — Она немного смутилась из-за своего произношения, но по улыбкам людей было видно, что ее поняли.

Ашраф время от времени поглядывал на нее, и его взгляд согревал ее даже больше, чем пряный кофе.

— Потом я собираюсь отправиться на ирригационную систему за деревней. Хочешь пойти со мной? Или ты предпочитаешь остаться и посмотреть школу? — Ашраф бросил взгляд в сторону учителя.

— Я бы осталась.

Ее выбор был встречен с одобрением. Мужчины пошли с Ашрафом, а женщины и дети собрались вокруг Тори и учителя, который был одновременно и переводчиком. Дети показали ей колодец с помпой, работающей от солнечных батарей. И высокую башню на холме, приносившую в долину новости со всего мира. Почти возле самой школы они остановились возле одного дома и заглянули внутрь. В большой светлой комнате стоял ткацкий станок, и Тори не смогла удержать возгласа восхищения, когда увидела вытканный на нем шелковый шарф. Шарф переливался всеми цветами радуги, был мягким и настолько тонким, что казался прозрачным. Невозможно было представить, что на таком грубом механизме можно было производить такие тонкие, изящные вещи.

Школа находилась на краю деревни и представляла собой приземистое каменное здание с одной просторной комнатой. Но в комнате были не только парты. Вдоль стен стояли высокие шкафы с книгами, между которыми висели карты и репродукции. Было даже несколько компьютеров.

Заметив ее удивление, учитель объяснил:

— Правительство взяло на себя обязательство, что все дети в Зе-Альде должны получить хорошее образование. В отдаленных районах, где дети не могут добраться до больших школ, есть маленькие школы, каждая из которых поддерживает одну или две деревни.

— Похоже, это неплохо работает, — сказала Тори, глядя, как дети с энтузиазмом рассказывают своим матерям о репродукциях на стенах. — Они выглядят по-настоящему увлеченными.

— О да. Но видели бы вы, что было пару лет назад.

— Эта здание, похоже, совсем новое.

— Ему почти два года. До шейха Ашрафа для школы здесь не было денег. А сейчас даже дети из самых отдаленных деревень могут получить образование.

Тори чувствовала, как в ней шевельнулась гордость, словно она сама имела какое-то отношение к этим достижениям.

— Шейх Ашраф рассказывал мне, что в этом районе многое изменилось.

— Так и есть. — Учитель сказал что-то окружившим их женщинам и получил в ответ несколько одобрительных кивков и оживленных комментариев. — Жизнь стала намного лучше. Больше еды и больше докторов. И конечно, больше мира. — Он бросил на нее быстрый взгляд. — Было время, когда здесь хозяйничала одна банда. Не было уважения к законам, и людям приходилось бояться за свою жизнь.

Несмотря на теплый день, по спине Тори пробежал холодок.

— Да, я слышала об этом.

Учитель кивнул.

— Но сейчас они ушли, и у нас здесь один закон. Закон шейха. Все стало гораздо лучше. Люди чувствуют себя в безопасности.

Тори смотрела на оживленных ребятишек и улыбающихся женщин.

В безопасности.

Рядом с Ашрафом она тоже чувствовала себя в безопасности. Она чувствовала себя лучше. Счастливее.

Но достаточно ли этого, чтобы согласиться на брак без любви?

— Все в порядке? — спросил Ашраф, когда их вертолет оторвался от земли. — Ты что-то притихла.

Тори кивнула, но промолчала. Ее разрывали противоречивые чувства. Чем больше она узнавала Ашрафа, тем больше понимала, что его идея о браке исходила из добрых побуждений. Он не хотел взять над ней верх.

Тем не менее одних добрых намерений не всегда бывает достаточно.

Тори опустила глаза на шелковый шарф у себя на коленях, мягко переливающийся всеми цветами радуги.

— Такой великолепный подарок, а у меня даже не нашлось чем ее отблагодарить… — Шарф подарила ей женщина, в чьем доме стоял ткацкий станок. — Этим она зарабатывает на жизнь, и я не уверена, может ли она позволить себе делать такие подарки.

Ашраф покачал головой.

— Твоего интереса к ее жизни вполне достаточно. Это гордый народ. Для нашего визита они вынесли к столу самое лучшее, но не ждали ответных подарков. — Он сделал паузу. — Не беспокойся. Никому не станет хуже из-за этого.

Тори знала, что его словам можно верить. Она откинулась на спинку сиденья и посмотрела на расстилавшуюся под ними равнину. В этот раз она не почувствовала никакого нервного покалывания.

— Похоже, благодаря тебе им уже стало намного лучше.

Он пожал плечами.

— Мы провели несколько полезных инициатив. Теперь они начинают приносить плоды.

— То есть дали людям чистую воду, электричество, образование и медицинское обслуживание, — сказала она, последовательно загибая пальцы. Большинство мужчин, которых она знала, непременно стали бы кричать на каждом углу о своей роли в таком деле. А уж ее отец определенно.

Но Ашраф не был таким.

Их взгляды встретились, и ее захлестнула волна эмоций. Нежность, желание… все те чувства, которые, как она знала, делали ее слабой, но которые она не могла подавить.

Ашраф взял ее за руку.

— О чем ты задумалась, хабибти?

Его голос понизился до невозможно глубокой ноты.