В плену безудержных желаний

Что не было правдой. Она верила Ашрафу. Каждому его слову. Тори не сомневалась, что он действительно хотел сделать как лучше. Но достаточно ли одних хороших намерений, если молчит сердце?

А без любви как она могла решиться на брак? Она знала, что отсутствие любви может сделать с семьей.

В то же время Ашраф был не похож на ее отца. Ашраф был…

— Что ты там так долго, Тори? Может, тебе помочь с молнией? — Голос Эйши вернул Тори к реальности. Она моргнула и уставилась на незнакомый образ в зеркале. Она так давно не носила платьев, что с трудом узнавала себя.

— Уже иду, — отозвалась она, проведя ладонями по черному бархату. Он был таким же мягким, как голос Ашрафа, когда они занимались любовью.

Она поймала в зеркале взгляд своих широко открытых глаз и судорожно втянула воздух. Сейчас она не должна думать о таких вещах.

Осторожно ступая по кафельному полу, Тори открыла дверь в спальню, где ее ждала Эйша в ярком шелковом платье, прекрасно оттеняющем ее черные волосы и темные глаза.

— Вау, — выдохнула Эйша, сделав жест рукой, чтобы Тори повернулась. — Бесподобно. Ты сразишь всех наповал.

— Ты уверена, что это не слишком… вызывающе?

— Слишком? — Эйша рассмеялась. — Ты почетная гостья одного из самых богатых людей на планете. Как это может быть слишком?

— Ну, все эти блески… Хотя вышивка мне нравится. Очень оригинально.

Эйша кивнула:

— Это одна из ее лучших работ. Особенно если учесть, как мало у них было времени.

Платьем занималась подруга Эйши. Она и еще несколько девушек недавно начали собственный бизнес.

— А оно не слишком откровенно?

Тори с самого начала беспокоилась об этом, но решила оставить детали дизайнеру, которая наверняка должна была знать, что принято в Зе-Альде. И все же узкие серебристые бретельки оставляли слишком много голой кожи.

— Ты чувствуешь себя в нем неудобно?

Тори отрицательно покачала головой. Если бы не сильная тревога, она чувствовала бы себя как Золушка, которая собиралась отправиться на бал. У нее еще никогда не было такого красивого платья или, скорее, платья, в котором она казалась себе такой красивой.

— Я рада, что ты выбрала черный цвет, а не красный. Он идеально подходит к твоим волосам. Кроме того, — подмигнула она, — красное ты можешь надеть в следующий раз.

Тори автоматически улыбнулась. Но будет ли следующий раз? Ашраф сказал, что может отправить ее лошадь в Австралию, и о браке больше не заговаривал.

Возможно, его предложение остаться в Зе-Альде уже не актуально?

Ее саму мысль о возвращении посещала все реже и реже. Уж не начала ли она привыкать к комфортной жизни?

Вряд ли. Скорее, к вниманию Ашрафа. Чем больше они проводили времени вместе, тем труднее ей было представить их расставание.

Раздался стук в дверь, и прежде, чем она успела ответить, Эйша уже склонилась в почтительном поклоне.

— Ваше величество.

В дверях стоял Ашраф, такой красивый и сияющий, что внутри ее все перевернулось. Она ожидала увидеть его в традиционной одежде, но вместо этого на нем был европейский костюм, подчеркивающий его атлетическую фигуру.

— Величество? Зачем такая формальность, Эйша? Мы не на публике.

Эйша улыбнулась.

— Практикуюсь перед приемом. Мне говорили, что я неправильно делаю реверанс.

Ашраф нахмурился.

— Не представляю, кто мог такое сказать. Не обращай на них внимания. Холодному этикету я предпочитаю искренние улыбки. Так же как королевскому обеду из десяти блюд — твой плов из молодого барашка с лимоном и травами.

Эйша вспыхнула от удовольствия.

— Тогда вы должны поскорее прийти к нам на ужин. Я поговорю с Брэмом насчет дня. — Она бросила взгляд на Тори. — А сейчас я лучше пойду, а то он будет беспокоиться, где я. Увидимся на вечере, — сказала она и исчезла за дверью.

От неожиданности Тори слегка растерялась. Она полагала, что они вместе отправятся на вечер.

— Виктория. — Голос Ашрафа, экзотически растягивающий слоги ее имени, был похож на хрипловатое мурлыканье большой кошки. — Ты великолепна.

Она улыбнулась.

— Спасибо. Ты тоже. Хотя я ожидала увидеть тебя в традиционной одежде.

— Отступление от формальностей иногда бывает полезно.

— Это как-то связано с Эйшей? С людьми, которые считают, что она и Брэм недостаточно хороши, чтобы быть там?

— Некоторые из старых придворных смотрят искоса на тех, кто не из их круга. Да и вообще на любые перемены. Но со временем они привыкнут.

Однако складки вокруг его рта говорили о другом. Ашраф заставил бы эти перемены случиться. Эйша рассказала ей, как Ашраф и Брэм стали друзьями — один принц, другой почти нищий.

Мать Брэма была служанкой, а отец европейцем. Забеременев, она оказалась в ужасном положении — не замужем, едва способная прокормить себя и ребенка, чьи голубые глаза стали постоянным напоминанием ее стыда.

Во время армейской службы солдаты решили расправиться с умным выскочкой из канавы. Ашраф вступился за Брэма, и с тех пор они стали друзьями.

Тори была поражена жестокостью солдат и прониклась еще большим уважением к Ашрафу.

Сейчас она смотрела, как он подошел к ней и достал из кармана маленькую кожаную коробочку. — Это тебе.