В плену королевских пристрастий

– Кто ж тогда сестричество возглавит, матушка?

– Сестра Серафима. Она справится. А Лидия келейницей Вашей станет.

– Что ж, тогда благословляю, – отец-настоятель осенил ее крестным знамением, и мать Калерия отказалась от всяких разговоров на долгие годы.

  11

  Герцогиня Алина Тодд остановила карету у стен монастыря, вышла, перешла по подъемному мосту к его воротам и постучала.

– Кто там? – в воротах распахнулось маленькое окошечко, и через него кто-то поглядел на герцогиню.

– Герцогиня Алина Тодд. Вот бумаги, подписанные Его Величеством королем, позволяющие мне навещать дочерей, – Алина подала в окошко свернутые в трубочку грамоты.

  Бумаги исчезли в окошечке, и оно захлопнулось. Герцогиня осталась ждать у ворот. Ждала она достаточно долго, наконец, в воротах открылась небольшая дверка и выглянувшая невысокая монахиня с очень суровым выражением лица тихо проговорила: – Входите, мать-настоятельница позволила.

  Алина прошла в дверку, и другая монахиня, высокая и статная, видимо, стражница, тут же заперла дверь и повернулась к монахине, позвавшей Алину.

– Сестра Бернардина, открывать, чтоб выпустить лишь с Вами или без Вас позволите? – низким грудным голосом спросила она.

– Рот закрой, сама скажу, что нужным посчитаю, – резко ответила та.

  Стражница тут же повалилась перед ней на колени.

  Сестра Бернардина повернулась к Алине: – Пойдемте.

  Она провела герцогиню через длинный коридор в небольшой зал, по периметру которого стояли скамейки, а в углу большое распятие.

  Перекрестившись у распятья и поклонившись ему, сестра Бернардина проронила: – Тут ждите, – после чего быстро вышла.

  Алина подошла к распятию и опустилась около него на колени:

– Господи, благодарю тебя, что не отверг просьб моих и позволил увидеться с дочерьми, не остави и дальше меня, грешную, вразуми как поступить и как помочь им… Дай сил принять и исполнить волю Твою… пусть на все будет воля Твоя… – проговорила она, после чего стала читать длинную благодарственную молитву.

  Вошедшая сестра Бернардина, удивленно взглянув на коленопреклоненную герцогиню, замерла на пороге. Идущие следом за ней две девочки, одетые в темные монашеские одеяния, тоже несмело остановились рядом. Дождавшись, чтобы герцогиня поднялась, она негромко проговорила: – Ваши дочери, Ваша Светлость.

  Обернувшаяся Алина лучезарно улыбнулась:

– Как я рада вас видеть, девочки мои дорогие, – она шагнула к ним и, притянув к себе, обняла. – Здравствуйте, мои любимые.

  Дочери несмело прижались к ней и еле слышно прошептали: – Здравствуйте, матушка.

  Алина подняла голову и пристально посмотрела на монахиню, замершую у порога после чего тихо проговорила:

– Оставьте нас на час, сестра Бернардина. Через час я верну дочерей на Ваше попечение.

– Это невозможно. Общаться с Вами девочки будут лишь в моем присутствии, – не двигаясь с места, проронила та.

– Что ж, если у Вас больше нет никаких дел, можете удовлетворить Ваше любопытство и понаблюдать за нашим общением, – с усмешкой проговорила Алина, а потом склонилась к дочерям, – пойдемте сядем на скамейку, и вы расскажите мне, как вы тут живете.

  Кивнув, девочки прошли вместе с ней к одной из скамеек. Алина села, Мария села рядом, а Луиза, осторожно взяв ее за руку, просительно заглянула в глаза и тихо прошептала: – Можно я рядом постою, матушка?

– А что такое? Почему ты не хочешь сесть? – удивилась Алина.

  Луиза потупилась.

– Наказали ее утром сильно, – пояснила Мария.

– Вас часто наказывают? – спросила у нее Алина, после чего притянула к себе Луизу, у которой в глазах засверкали слезы, и стала нежно гладить по голове. – Не плачь, маленькая моя, все пройдет.

– Меня нет, совсем почти не наказывают, – покачала головой Мария, – а ее часто. Не слушается она, да и наказаниям перечит, сегодня вот убежать пыталась, а когда сестра Грета, что смотрит за ней, поймала ее, укусила ту и дралась с ней, вот ее и выпороли сильно, да еще в подвал посадили. Ее сестра Грета выпустила лишь потому, что Вы приехали… потом, наверное, обратно посадит.

– Алина, забери меня отсюда, пожалуйста, – Луиза прижалась к герцогине и зарыдала в голос, – там, в подвале такие тараканы страшные и слизняки и мокрицы какие-то, а еще темно там… А сестра Грета сказала, что я там неделю сидеть буду, а если тебе пожалуюсь, то еще дольше… и что еще накажут меня… Забери, пожалуйста… Я слушаться и тебя, и леди Гиз буду… За что нас папа сюда отправил? Я же слушалась всегда…

– Тсс… тихо, моя хорошая… Не бойся. Тараканов бояться не стоит. Они же не кусаются, и слизняки не кусаются, и мокрицы… да и в темноте ничего страшного нет. Ты ведь знаешь молитву "Отче наш"? Так вот, когда ее читаешь, страх проходит и становится понятно, что бояться было нечего. Что в темноте никого нет, и никто тебя не тронет, ни тараканы, ни мокрицы…

– Они такие противные, особенно если в темноте их коснешься…

– Они все Божьи создания, и ничего противного в них нет… а если молитву читать будешь, то поймешь это. С молитвой не тронет тебя никто.

– Алиночка, я все равно их боюсь… ну, пожалуйста, забери меня отсюда…