В плену королевских пристрастий

– Что б пожара в лесу не было. Палкой какой-нибудь поленья растащи и водой из котелка полей, а что не потухнет, землей присыпь.

– Понял, – кивнул Марк и принялся тушить костер.

  Закончив, он обернулся к Алине: – А с трупами что делать?

– Ничего, я завтра стражников пришлю, их похоронят. Пойдем, – Алина зашагала прочь от поляны. Марк поспешил ей вслед, боясь остаться один в этом глухом месте.

  Подойдя к месту, где она привязала Гранита, Алина отвязала его и повела к дороге. Выйдя на нее, она обернулась к Марку:

– Куда они дели твоего коня?

– Он убежал. Споткнулся обо что-то, наверное, они веревку растянули, я упал, а он убежал.

– Что ж, попробуем позвать… – Алина призывно засвистела.

  Все кони, принадлежащие герцогу, были приучены приходить на свист. И через некоторое время на дорогу вышел конь, на котором ехал принц.

– Вот и Ваш конь, Ваше Высочество, – хмуро проговорила Алина, и пристально посмотрев на принца, которого била крупная дрожь, сняла с себя плащ и бросила ему, – плащ наденьте и садитесь в седло. Надеюсь, сегодняшнее происшествие послужит Вам хорошим уроком и заставит прислушиваться к моим советам. Кстати, Ваш отец хотел извиниться и звал Вас для этого, однако сейчас, я думаю, возвращаться в Телдом Вам уже ни к чему, поэтому поезжайте в столицу.

– Алина, прости… и, пожалуйста, не надо так разговаривать со мной, не надо, я все понял, – поймав плащ, тихо пробормотал Марк, – я очень благодарен тебе… я понимаю, что ты спасла меня… Я постараюсь больше не нарушать твоих запретов. А плащ лучше забери, тебе самой он нужен.

– Не спорь, бери, не гоже, чтоб в таком виде тебя кто-нибудь в столице видел. Разговоры пойдут… Только пообещай мне, как только приедешь, сжечь его.

– Спасибо… – Марк накинул плащ. – Только зачем сжигать? Я отдам его тебе… Могу прислать с посыльным.

– Не надо присылать. Сожги. Пообещай, что сожжешь.

– Хорошо, обещаю, – кивнул он и, шагнув к своему коню, осторожно взял его за узду.

– Вот и молодец, – проговорила Алина, вскочила в седло и, пришпорив Гранита, не оглядываясь, ускакала в сторону своего замка.

  Марк долго смотрел ей вслед, потом сел на коня и поскакал в столицу.

  У ворот замка, Алина отдала лук и кинжал дежурившему там стражнику и въехала во двор. Подбежавший начальник охраны помог ей спешиться и взял поводья. Алина приказала ему на рассвете послать стражников убрать трупы и хотела уже уйти, когда во двор вышел герцог.

– Алина, что Вы здесь делаете? Я был уверен, что Вы у себя и давно спите.

– Развлекалась, – мрачно проговорила она, и добавила: – Однако уже закончила и сейчас действительно иду к себе, если Вы не возражаете, конечно.

– Возражаю, – герцог шагнул к ней и притянул к себе. – Я не против любых Ваших развлечений, дорогая. Но я хочу знать о них. Поэтому скажите: где Вы были? – он кивнул на Гранита, которого держал за узду начальник охраны.

– Это не Ваше дело, – холодно проронила она, отстраняясь, и повернулась к начальнику охраны: – Хоть слово скажешь Его Светлости про меня, пожалуюсь королю, что не исполняешь мои приказы.

– Алина, Вы хотите, чтоб я вздернул его? – жестко спросил герцог.

– Только попробуйте что-то сделать с ним… вот только попробуйте… – Алина уперлась взглядом в глаза герцога. – Вы можете запретить мне выезжать из замка, и я подчинюсь… Но пока Вы не сделали этого, контролировать себя я не позволю. Понятно?

– Алина, по-моему, настало время нам поговорить… – герцог подхватил ее на руки и повернулся к начальнику охраны: – Прикажи доставить сюда священника… любого и быстро.

  Потом развернулся и с герцогиней на руках скрылся в парадных дверях замка. Начальник стражи изумленно проводил его взглядом, но не посмел ничего спросить, и немедленно послал карету с двумя стражниками за священником.

  Герцог внес Алину к себе в апартаменты, из которых, повинуясь лишь его взгляду, удалились прочь и все слуги, и его камердинер, и осторожно опустил в кресло.

– И о чем же Вы хотите со мной говорить? – хмуро осведомилась Алина.

– О наших взаимоотношениях, дорогая, – герцог сел в кресло напротив.

– И что за срочная необходимость в таком разговоре? На дворе ночь, и я хочу спать.