В плену Левиафана

Вот черт, это же его собственное имя! И у него есть похожий бедж с названием магазинчика синьора Пьячентини — «1000 рубашек», звучит не слишком романтично. Название кафе или ресторана, где работает карманный Alex, куда более запоминающееся: «Сирены Атлантики». Что-то связанное с океаном, в меню преобладают морепродукты и свежая рыба и наверняка есть небольшой аквариум. Или — большой. Или — несколько аквариумов и искусственно состаренные литографии с русалками на стенах. Все русалки — хорошенькие, как на подбор: будь у них ноги, они могли бы рассекать по подиуму, заводить интрижки с футболистами «Ювентуса» и таскать шары из барабана во время очередного розыгрыша SuperEnalotto[18]. А для того чтобы рекламировать парфюм или крем для загара, даже ног не надо. Все русалки — хорошенькие, страшному чудовищу из мансарды среди них не место, оно могло бы испортить аппетит любому. Аппетит и настроение на весь день. Где находится ресторан с примечательным названием «Сирены Атлантики»? Алекс — небольшой знаток подобных заведений, но в их долине такой точки нет. Нет ее и в соседних долинах, исповедующих местечковый патриотизм. Атлантика — слишком далеко: она танцует джигу на скандинавской макушке, камнем висит на шее Испании, прячется за спину Португалии… Есть еще множество стран и континентов, в чьи дела так или иначе вмешивается Атлантика, Италия к их числу не принадлежит. Надо бы забить в поисковик это название — «Сирены Атлантики»; и Алекс обязательно сделает это, когда доберется до Интернета.

Если доберется.

Увлекшись размышлениями о сиренах, приправленных соусом бешамель, он на несколько минут забыл, где находится. И за эти несколько минут ровным счетом ничего не изменилось, в подвале по-прежнему царят холод и тьма. Складной нож тоже не прибавил юноше оптимизма, а бедж с именем «Алекс» и вовсе выглядит инородным телом среди всего того мусора, что обнаружился в карманах «Aeronautica Militare». Кто такой этот новоявленный самозванный Алекс? Почему он отдал свой бедж Лео? Алекса смущает не то, что неизвестный официант или администратор ресторана носит его имя. А то, что это имя — мужское. Будь оно женским (Лаура, Симона или Джулия), история покатилась бы по колее, в которой довольно долго вязнет сам Алекс, неожиданно для себя ставший предметом вожделений официантки Ольги. Лео ужинал в ресторане и познакомился с девушкой, которая подавала ему салат из морских петушков; возможно, он пригласил ее на свидание. Возможно, даже провел с ней ночь, а бедж прихватил на память о ни к чему не обязывающей связи. Но возможно и другое: сама девушка стала инициатором знакомства, Лео приглянулся ей, и она не смогла устоять. Все последующее легко вписывается в уже придуманную Алексом схему: свидание, ночь любви и бедж на память. И тогда можно было бы посочувствовать Кьяре, но…

Имя на бедже — мужское.

Следовательно, любовная история отпадает вместе с ее одиноким пластиковым свидетелем. Такие никчемные штуковины размером 3 на 10 сантиметров люди обычно не хранят. А если уж и решаются положить их в карман, к тому должны быть серьезные предпосылки. Алекс тычет в бедж фонариком в поисках серьезных предпосылок. Или — сентиментальных предпосылок. Или — прагматичных. Номер телефона, адрес, почтовый индекс, электронная почта — сгодилось бы все, что угодно. Но никаких заметок на полях беджа нет, напрасно Алекс царапает ногтем тугой плексиглас. Он не знает, что делать с тезкой-самозванцем. Бросить его в ящик с промасленной бумагой? Швырнуть под ноги весельчаку Игнасио? Загнать в лопасти турбины?

Правильнее все же будет вернуть его на место, к чеку и жевательной резинке.

Дальнейшая инспекция «Aeronautica Militare» никаких ощутимых результатов не принесла, лишь в нагрудном кармане обнаружился маленький плоский ключ от английского замка. Еще одна бесполезная штуковина, учитывая, что большинство дверей «Левиафана» либо не заперты, либо заблокированы тоннами снега, либо…

за них лучше не заглядывать.

Куртка не ответила ни на один из вопросов, снующих в голове Алекса подобно юрким японским карпам-нисикигои, но — странное дело — в ней он почувствовал себя намного лучше. Как будто ему передалась часть жизненной силы Лео, его уверенность в себе. Вот бы одолжить у Лео еще немного ума, но вряд ли метеоролог сунул ум за подкладку. Остается надеяться только на свой собственный, сегодня он уже успел приятно удивить Алекса у мемориальной стены с альпийскими стрелками. Как ловко были установлены причинно-следственные связи, как изящно был выведен на чистую воду потомок злосчастного Нанни Марина! И только незнакомка с фотокарточки так и осталась незнакомкой.

Алекс испытывает иррациональное желание снова заглянуть ей в лицо.