В плену любви

Так за разговорами ребята довели Галину до самого дома подруги. Машина Райнера стояла возле дома, капот был открыт. Эрих, насвистывая веселую песенку, что-то ремонтировал. Услышав голоса, немец разогнулся и увидел девушку в обществе полицаев. Ему показалось, что они очень мило беседовали. Неожиданно для себя Эрих покраснел от сильного прилива ревности, со всей силы хлопнул капотом машины и, скрестив руки на груди, оценивающе разглядывал троицу. Галка от неожиданности смутилась. Ребята по-дружески с ней попрощались и продолжили свой путь дальше. Эрих продолжал на нее смотреть в упор. Девушка, пробормотав что-то невнятное, пошла в дом.

– Добрый вечер, господин Нортемберг, – поздоровалась Галка.

– Оу, добрый вечер, фройлен Галя, – ответил Райнер, просматривая документы.

– Господин офицер, спасибо, что освободили моего отца от тяжелых работ.

– Не за что, фройлен. Произошло недоразумение. Я распорядился, чтобы ваших родителей освободили от работ за городом.

– Благодарю, господин офицер. А то отец переживал очень по поводу завтрашнего дня.

– Все в порядке, Галя. Вы подготовили мне все, о чем я вас просил?

– Да, господин офицер. Завтра мне прийти в комендатуру или полицейский участок? – спросила девушка.

– Водитель за вами заедет, завтра вы мне нужны на станции.

– Хорошо, господин Нортемберг. Тась, пойдем на улицу поболтаем, – обратилась Галка к подружке.

– Пойдем, Галь.

Девушки вышли на крыльцо. Эрих сидел на лавочке возле забора и нервно теребил в руках пилотку. Девушки присели на ступеньки.

– Галь, ты мне хоть расскажи, что в городе делается. Мне офицер запретил выходить в город. Продукты сам привозит. А выстрелы иногда слышу, так как-то не по себе становится.

– Тасенька, ничего хорошего не происходит. На днях на площади расстреляли ни в чем не повинных людей. Завтра угонят в Германию молодежь, технику, скот.

– Галочка! Как же так? Что же нас ждет дальше?

– Не знаю, Тася. Слышала только одно, что наши терпят большие поражения. А немцы готовят второй удар на Москву. К этой теме меня особо не допускают. Кстати, сейчас ребят наших встретила. Обещали помочь Наталью с сыном из города вывезти.

– Хорошо было бы помочь им.

– Немцы сейчас облавы каждый день делают. Коммунистов, комсомольцев да оружие ищут. Вот такие дела, Тася. А ты-то как? Офицер не пристает?

– Да нет. Так, все только готовить просит, постирать да зашить что, – старалась ответить как можно спокойнее Тася.

– Тася, если уж припечет, то к нашим в лес уйдем. Да? – спросила Галка и улыбнулась.

– Да, Галь.

– Ну, что, Тасенька, я побегу домой. Может, Наталья объявилась, – сказала Галка и направилась к калитке.

– Всего хорошего, Галочка. Береги себя, – попрощалась Тася и пошла в дом.

************************************

– Галя, подожди, – сказал Эрих, взяв за руку мимо проходящую девушку.

Галя вопросительно на него посмотрела, вздохнула, села рядом с ним на лавочку.

– Галя, подожди, я тебя отвезу. Только офицеру скажу. Подождешь?

– Подожду.

Получив разрешение, Эрих вышел из дома, помог Галине сесть в машину и повез ее домой, мучаясь воспоминаниями о полицейских. Девушка первая нарушила тишину:

– Эрих, ты сегодня не в духе? Что-то случилось?

– Да, Галя, случилось. Девушка, которая мне нравится, не обращает на меня внимания. Зато позволяет провожать себя полицаям.

– Эрих, ты что, ревнуешь? – спросила Галя, тихо посмеиваясь.

– Представьте себе, Галя! – серьезно сказал немец.

– Но Эрих! Ты шутишь! Я русская, ты немец? Ничего общего, – развела руками Галя.

– Галь, неужели событие на площади как-то повлияло на твое отношение ко мне?

Галя стала серьезной.

– Эрих, спасибо тебе за помощь, спасибо за папу, но ты должен понимать, что мы с тобой враги. У нас не может быть отношений. Я не смогу забыть тех убитых людей на площади. Не смогу.

Девушка отвернулась, сдерживая слезы. Эрих остановил машину. Взял ее за руку. Галя сделала попытку отдернуть руку, но немец твердо держал ее в своей руке.

– Галя, посмотри мне в глаза.

Девушка сидела, отвернувшись в окно. Эрих взял ее за плечи и развернул к себе. На него смотрели глаза, полные слез, отчаяния и боли.

– Галя, значит, ты поцеловала меня только ради своих друзей?

– Да, – тихо сказала девушка и опустила голову.

– Ты врешь, Галина! Ты была тогда искренна в своих чувствах. Я немец, ты – русская. Так что? Мы не люди? Мы не можем испытывать друг к другу чувств? Я тебе не враг, Галя. Ты мне тоже. Или ты хочешь сказать, что, если бы тебя попросили меня расстрелять, ты бы это сделала? Что молчишь? Отвечай?

– Нет, не смогла бы, – ответила Галя, обняла немца за шею и расплакалась на его груди.

– Вот видишь, Галь! Ты мне нравишься, я хочу о тебе заботиться. Я думаю о тебе каждую минуту. Война – она не вечна. Все скоро закончится, и нам придется как-то жить дальше. Мы уедем в Германию. Галя, все будет хорошо. Поверь мне, – шептал на ухо немец, покрывая поцелуями ее волосы.

Эрих нежно взял ее заплаканное лицо в ладони и с любовью посмотрел в глаза.

– Я верю тебе, Эрих, – ответила Галя и поцеловала немца.

– Галя, не торопишься домой? – с надеждой в голосе спросил немец.

– Уже нет.