В плену любви

Михайлов направился домой. Сын его, Валерка, двенадцатилетний сорванец, сидел с мальчишками возле дома. Увидев отца, он хотел уйти. Ему было почему-то не по себе, что отец служит немцам. Но Михайлов-старший остановил сына:

– Валерка, а ну подь сюда!

– Чего тебе?

– Я тебе дам чего! Как с отцом разговариваешь? – разозлился полицай. – Домой пойдем, поговорить с тобой хочу.

– О чем? – спросил мальчик, заходя в квартиру.

– Садись давай. Катюха, неси сто грамм! – крикнул Юра жене.

– Че это ты с обеда начинаешь? – спросила Катя.

– Да Латышев отпустил.

– Откуда честь такая?

– Да вот дал поручение Валерке проследить за двумя хлопчиками. Не доверяет им.

– Батя, может, не надо? Хватит нам одного полицая. Не хочу немцам служить! – жалобно простонал паренек.

– А жрать хочешь вкусно? Че тебе немцы-то плохого сделали? Ты спроси, что твои дружки жрут? Да помалкивай. И вообще, не нужно тебе с ними общаться. Особенно с Борькой Титовым. Батя его – командир красноперый. Дома больше сиди. Язык вон немецкий учи. Толку больше будет. Глядишь, пристрою куда! Значит так, Карпова Сережку и Чернова Антона знаешь с твоей школы?

– Ну, да, вроде, знаю, – не поднимая глаз, ответил Валера. «А кто их не знает. Еще те спортсмены! На классном часу приходили как-то рассказывали о том, как важно хорошо учиться, чтобы в будущем попасть в комсомол», – подумал про себя мальчик. Валерке отец строго-настрого запретил вступать в пионеры. А ослушаться его он не мог, так как отец мог по пьяни и руку поднять. Борька Титов, его лучший друг, не осуждал его. Он всегда говорил Валере, что дети не должны отвечать за проступки своих родителей, и всегда поддерживал друга. Отец Борькин очень часто писал письма с фронта, причем всегда была пара строк для сына. Валера очень любил читать эти письма. Борька тайком от матери приносил во двор, и они читали, как наши бьют немца и, несмотря ни на что, победа будет за Советским Союзом.

– Так вот, сегодня начнешь за ними следить. Давай поешь вон и вперед! Они возле комендатуры должны сегодня патрулировать. Через день Латышев лично будет с тебя спрашивать. Понял? – грозно сказал Михайлов и дал сыну легонькую затрещину.

– Понял, – пробубнил Валерка и, почесав затылок, принялся за еду. – А зачем следить-то? Они ж вроде как полицаи!

– Полицаи-то полицаи, но как бы не липовые это были полицаи! – занервничал Михайлов. – Мать, собери ему с собой что-нибудь поесть. Не забудь документ взять.

– Ладно, пойду я. До скольки следить-то?

– По обстановке смотри! Если вдруг что странное заметишь, все мотай на ус. Я тебе велик за это куплю, на следующей неделе, – сказал полицай, наливая второй стакан самогона.

– Ладно, а за велик сам обещал. Я тебя за язык не тянул! – сказал Валера и, взяв сверток с едой, пошел искать Чернова и Карпова.

Валерка вышел во двор. Борька подбежал к другу и сказал:

– Валер, ты куда? Мы ж в войну собрались поиграть!

– Да батя к тетке отправил. Вон пакетик отнести.

– Вкусно пахнет пакетик!

– Борь, пойдем в сторонку.

– Пойдем.

– Борь, ты пакет держи. Домой отнесешь. С мамкой поедите да с сестрой.

– А тетка как же? – спросил Боря, боясь, что Валера передумает.

– Да разберусь. Она не голодает. Ты бери, бери, домой отнеси сразу, а то пацаны увидят.

– Спасибо, Валер. А то Сонька постоянно у мамки есть просит. Пойду отнесу им, – поблагодарил друга Боря и довольный побежал домой.

А Валерка побежал к комендатуре искать объект слежки. Ему удалось быстро найти ребят. Они шли вместе с Галей Петровой по обе стороны и что-то горячо обсуждали. Несколько раз останавливались, Галка махала руками, как будто бы на что-то злилась. «Комсомольцы называются! Сами на немчуру работают, а нас призывали еще все для победы делать! Все для фронта! А сами вона как хвосты поджали! В полицаи подались! Чтоб им пусто было!» – размышлял про себя Валера. Мальчик так увлекся, что не заметил, как и близко подошел к объекту слежки. Краем уха Валерка услышал, что речь идет о партизанах. «Блин, вот я – дурень! Так вот зачем батя меня отправил следить за ними! Выходит, их подозревают в том, что они партизаны? Во дела!» – обрадовался про себя мальчишка.

– Чего тебе, малой? – спросил Антон Валерку, когда тот уж совсем оказался рядом с ними. – Иди куда шел.

– Да я и иду, – пробубнил Валерка и, пройдя немного вперед, спрятался за углом дома.

Чтобы не привлекать к себе внимания, мальчишка не подходил близко к молодым людям. Но фантазия, которая разыгралась в его голове, не давала ему покоя. Задание Михайлова-старшего, которое еще пару часов назад было для него в тягость, заинтересовало Валерку не на шутку. Он видел, как Галка вошла в общежитие железнодорожников, а ребята, видимо, остались дожидаться ее на улице. «Плохие вы солдаты – товарищи комсомольцы, скажу я вам! Даже не видите, что за вами следят!» – думал про себя Валерка и представлял себя в роли разведчика.

Галя нашла комнату Травкиной на втором этаже. Она постучалась. Дверь открыла девушка с малышом на руках. Ребенок капризничал. Настя выглядела очень бледной и уставшей.

– Анастасия, здравствуйте. Вы помните меня?