В плену любви

– Да, помню, – тихо сказала девушка.

– Настя, вы не против, если я войду? У меня к вам разговор.

– Входите, – пригласила девушка Галину и, выглянув в коридор, закрыла дверь.

Ребенок не унимался. Он обнимал мать за шею и плакал.

– Как зовут мальчика? – спросила Галка, оглядывая комнату.

– Петруша. В честь отца моего мужа.

– Значит, все-таки есть родственники?

– Думаю, что нет. В июне 1941 они поехали навестить дочку в Белоруссию. И до сих пор не вернулись. Я написала письмо. Но ответа до сих пор не было. Мужа забрали на фронт.

Комната была небольшая. Из мебели было только самое необходимое. На плите стояла небольшая кастрюлька, и та, по всей видимости, пустая. Скорей всего, малыш плакал от голода.

– Настя, у тебя нечего есть?

– Есть немного картошки и крупы, но это на завтра.

– Настя, ребенок плачет от голода?

– Да, – сказала девушка и заплакала.

– Как же ты жила все время? Сейчас, подожди минутку. Я спущусь к ребятам, скажу, чтобы принесли продуктов. А ты пока воду ставь греться. Я мигом.

Галка выбежала на улицу. Объяснила ребятам ситуацию и попросила сходить к Тасе и взять что-нибудь из продуктов на день-два. Антоха достал из кармана полицейской формы банку тушенки, припасенную на вечер, и сказал:

– Галка, возьми вон пока, отнеси. Нам Серегиной хватит. Да, Серый?

– Конечно, Антон.

– Спасибо вам, мальчики. Дуйте, а мы пока что-нибудь придумаем. Подниметесь в 22-ю комнату.

– Настя, смотри, что принесла. Давай малыша немного покорми, – крикнула Галка, влетев в комнату.

Настя уже немного успокоилась. И поставила вариться последнюю картошку. Галка открыла банку тушенки, выложила в тарелку и поставила перед матерью и сыном. Настя дала немного малышу. Тому, наверное, очень понравилась такая вкуснятина, и он сам потянул ручки к тарелке. Настя тоже начала кушать, стараясь не торопиться. Но по всему было видно, что девушка тоже очень голодная и торопится наесться. Немного утолив голод, Настя заговорила:

– Как жила? Да вот так и жила. Когда на заводе работала, так продукты получала, а маленького относила на день в детский дом. Я ж сама оттуда. Воспитательницы взялись помочь мне немного. Поэтому маленький кушал там. Да и много ему тогда не надо было. А детский дом эвакуировали. Стало тяжелее. Я здесь недалеко бабушке одной носила ребенка на день, так она и молочком его деревенским подпаивала и подкармливала. А месяц назад приболела моя бабушка, и в деревню ее родственники забрали. Еще, видимо, как могла, передавала нам продуктов немного, но сейчас уж недели две ничего не слышно о ней. Вот я последние запасы и растягиваю. Галя, грешным делом, я уже думала в этот немецкий дом пойти работать. Дите плачет, сил нет слушать. А в Германию боязно ехать. Слышала, что к советским людям там как к скотам относятся. Галя, может, ты дашь какой совет?

Настя зарыдала и кинулась на плечо к Галке. Малыш, видимо, наелся, поэтому сидел и играл на полу в какие-то игрушки.

– Настя, я к тебе за этим и пришла. Ты права. Тебе нельзя с таким крепышом в Германию ехать. Отберут немцы, и не будешь знать даже о судьбе сына.

– А офицер же сказал, что в детском саду будет ребенок!

– Ты не верь тому, что офицер сказал. Мало кто из их офицеров правду-то говорит. А малыша твоего бы использовали для переливания крови немецким солдатам или вообще бы на медицинские опыты пустили.

– Куда пустили? – шепотом спросила Настя и смотрела на Галку полными испуга глазами.

– Да, Настя! Вот истинное лицо немцев. Мы-то что в тылу? Делали снаряды да делали. А с настоящим лицом войны вот только сейчас и столкнулись, когда немцы пришли.

Настя молчала. Она ничего не могла и вымолвить. Она только смотрела то на Галку, то на сына. На этого ангелочка, которого могли лишить жизни. Галка уже немного испугалась, что вот так в лоб все и выдала девушке. Она была, может, на несколько лет старше ее. Сама еще, по сути, ребенок. Да еще и совершенно одинокий.

– Галя, что же мне делать? – с мольбой в глазах спросила Настя.

– Мы с ребятами тебя в лес хотим к партизанам отправить. Но вот надо подумать как? Боимся, что малыш раскричится на посту. Мы же не знаем, быстро они пройдут пост или их задержат!

– Галечка, спасибо тебе! – кинулась к ней Настя. – А пост он проедет. Мне только молоком его напоить! И он спать будет сытый часа три-два, – тараторила Травкина.

– Нет, Настенька, рисковать не будем, ни тобой, ни ребятами. Мне главное, что ты сейчас все знаешь. И будь наготове! Хорошо? Ребята в любой момент могут прийти и забрать вас с ребенком! Собери больше теплой одежды да одеял. В лесу будете жить. Да, и неизвестно сколько. Немцы здесь готовятся осесть основательно и надолго. А вот и Антон! Познакомься! – сказала Галя, увидев в дверях комнаты Антошку.

– Очень приятно. Настя, – смущенно сказала девушка, когда Антон протянул ей руку.

– Ну, что, Настя, не грусти. Держись! Вот ребята вам тут немного еды принесли. Через день-два уйдешь в лес, к нашим. Не переживай! Да, Петруха? – ободряюще сказала Галя и взяла мальчика на руки.