Читаем В плену лживого солнца полностью

В плену лживого солнца

– Сколько бы периодов не отмерило высокое светило, истина выйдет на свет.

Аршухана начал душить кашель. Задыхаясь, он схватился за ворот, свободной рукой продолжая тянуться к царице.

– Будет новое время, – шептала та, отстранённо глядя на человека у ног, – будет новое Солнце, но тебя поглотит тёмный Шуддаг.

Глянцевый пол под Аршуханом с треском покрылся сетью трещин, просел. Взвихрилась пыль, охватывая дрожащие колени. Серый поток песка и камней со звонким шорохом устремился вверх по одеждам, сковывая члены, обездвиживая, ломая сопротивление. С ужасом глядя на происходящее, приближённые правителя с воплями бросились вон из храма. Остался только дробный перестук камней и мученические стариковские стоны.

– Не станет твоим Великое Знание. Будет только один, кому покорится извечная тайна. Но это будешь не ты.

Внутри сдавленной грудины ещё трепыхалось сердце. Наделённый силой камень заживо замуровывал Аршухана невзрачным серым саркофагом. Дошёл до плеч, обернул шею и взобрался по щекам к затылку. В момент, когда каменные щупальца занырнули в рот, последний крик предателя оборвался.

На месте бывшего правителя стояла на коленях «скульптура» с протянутой рукой. Лицо навсегда застыло в маске ужаса, из разверстого рта исторгался немой вопль.

– Награда за сотни отнятых жизней – вечная в камне, – произнесла Неросфет и отступила.

Бросив последний взгляд на предателя и убийцу, она направилась через галерею залов к площади, где, привлечённые грохотом, собирались редкие группы джахиян. Она остановилась на верхней ступени портала и, обратившись к горожанам, велела выточить из гранитной стены чёрный саркофаг и нанести на врата погребального зала золотую надпись-предупреждение.

Пока она говорила, от обращённого в статую Аршухана по полу змеились каменные потоки. Разрастаясь и ветвясь, они лезли по стенам, охватывая всё вокруг, словно зараза, и укутывая храм тяжёлыми неразъёмными объятьями.

Царица повернулась к служителям бывшей обители Солнца и распорядилась:

– Как всё будет сделано, выложите в туннеле надёжную стену, чтобы никто туда не проник.

Она сошла со ступеней и направилась через площадь. Позади, в стенах осквернённого храма с треском поползли разломы. С грохотом стали падать колонны и перекрытия.

«Они украли мой мир. Джахи. Моя прекрасная Джахи. Ты станешь пленом для тех, кто пошёл за предателем и поверил ложному богу. Ты полностью сотрёшь следы быстро забывших истинного спасителя и навеки останешься просто памятником светлого мира».

За спиной сменялись картины эпох, теряя краски и рассыхаясь. Поток времени ускорился, песчаные вихри слоями стирали рисунки прошлого. Последовательно, один за одним. Сердце Джахи, которую постепенно покинули жители, остановилось на многие тысячелетия. Чтобы однажды на очередном витке временной спирали пришёл новый избранный.

Тело под непомерной тяжестью. Горло сжато удавкой. Рёбра сдавливает каменный плен – не развернуться на полный вздох.

Но он всё ещё жив. В сознании.

Бредёт во тьме наугад. Идёт, увязая в густой черноте.

Боль притупилась. Одна ломота и усталость разливаются по пленённому телу.

Только где он?

Черноту прорезают багровые молнии. Вспыхивают и разбегаются стрелами, высвечивая под низким набухающим небом другую пустыню – мрачную и холодную.

Он слышит бой барабанов. Близко, за тем багровым туманом. Бой громовой и тяжёлый. Такие удары может издавать только могучее исполинское сердце.

И там же вой. Это они. Он явственно ощущает их злобу и лютую ненависть. Они рядом, но не подходят. Не решаются подойти. Боятся, но боятся совсем не его.

Он пытается сделать шаг и вроде бы делает, но кончаются силы. Он падает и остаётся лежать.

Он неподвижен. Пленён. Стиснут так, словно обёрнут камнем.

Небо над ним вспыхивает двумя алыми месяцами, и с высоты прилетает густой низкий рокот. Оно изучает. Долго. Неспешно. А потом ему остаётся равнодушно наблюдать, как оно налетает со стремительностью урагана. Как острыми лезвиями вспарывает кожу. Как ледяным щупом раздвигает рёбра и нещадно сжимает сердце.

Он холодеет. Смертельный яд сочится по губам, скользким жалом проникает в нутро. Желания бороться нет. Пальцы слабеют, теряют чувствительность, начинают коченеть. И вскоре он понимает, что их больше нет. Как и всего остального.

А вокруг алым жаром наливается пространство. Но этот жар его не согреет. Его, чудовищного грешника, добровольно обменявшего душу на мёртвый холодный камень. С презрением отвергнувшего бесценный дар созидателя и осознанно выбравшего путь в никуда.

Назад дороги не будет. Попавший сюда лишается всякого шанса. Воплощение в новой жизни не для бездушных.

Он навечно вольётся в общий хор ужаса и дикого ора. В мир, где правит тёмная энергия разрушения.

Иной мир неумолимо тянет к себе. Нет. Не тянет. Призывает. Настойчиво и властно.

Теперь он понимает, где он. Он знал про него всегда. Имя ему Шуддаг – спящий Хаос. Хозяин вечной равнодушно-холодной Тьмы.