В плену медовой страсти

Дом ювелира заметно уступал по роскоши хозяйской вилле, но Кера все равно поразилась богатой облицовке дома, пышному саду и ровным дорожкам, посыпанным мелким красным песком.

— Очень красиво, — призналась она.

Литий улыбнулся:

— Я живу здесь один.

— У вас нет ни жены, ни детей? — невольно вырвалось у Керы.

— Никого, — подтвердил мужчина. — Для тебя приготовлена отдельная комната. Хочешь принять ванну или позавтракать? Уверен, ты ничего не ела с утра, так сильно волновалась.

— Я все еще волнуюсь, — заметила Кера.

— Не нужно. Ты в полной безопасности.

Его голос убаюкивал, лился ручьем, был таким спокойным, мягким и ласковым… Кера была почти готова поверить в добросердечность этого господина, но… порядочные мужчины не покупали девственность рабынь. Весь внешний лоск и шарм были напускными. Она ждала, когда под этой благопристойной оболочкой покажется истинная сущность. Сущность мужчины, который хочет взять силой невинную девушку.

В доме Лития была работница. Не рабыня — добровольно служащая и получающая за это плату женщина по имени Каста.

Каста проводила Керу в ее комнату, наполнила ванну розовой водой, а потом предложила искупаться. Выбора не было: Кера спустила с плеч тесемки платья и вошла в воду.

Вода была теплой и приятно ласкала кожу, а от ее аромата тело и разум невольно расслаблялись. Кера решила, что заслужила минуту отдыха, и откинулась головой на бортик, прикрывая глаза…

Прошло, наверное, минут пять, прежде чем шорох заставил ее вздрогнуть. Кера подняла голову и с трудом разлепила сонные ресницы.

Литий стоял перед ней обнаженным.

17 глава

Кера и сама не поняла, как вдруг оказалась на ногах. Вскочила прямо в ванне, расплескивая на пол ароматную розовую воду. Чуть не поскользнулась, но удержалась дрожащими пальцами за бортики и выпрямилась, глядя на мужчину.

Вот и начинала проявляться его истинная сущность, да?

Керу было не удивить красотой мужского тела. Она с рождения воспитывалась на вилле при бойцовской школе, а рядом с ней воспитывались мальчишки-рабы, которые с малых лет учились держать оружие в руках и тренировались от рассвета до заката. Она часто наблюдала за ними с балкона хозяйской виллы и преисполнялась сестринской любовью. Грязные мысли не посещали ее: она была чиста не только телом, но и душой. Кроме того, став старше, она слышала столько горьких историй от других рабынь, что иногда молила Эрона навсегда остаться девственницей. Но она действительно росла в окружении красивых мужчин: сильных и здоровых, с рельефными мышцами и крепкими торсами, быстрых, ловких, отважных. Самым прекрасным, конечно, был Арвор, но она всегда относилась к нему как к брату. Если бы ее заставили возлечь с ним — она бы скорее перерезала себе горло, чем пошла на это.

И все же, Литий восхищал. Молодой и подтянутый, с растрепанными светлыми локонами и горящими голубыми глазами, он казался живым воплощением Рифея — бога силы и мужества. Кубики его пресса были напряжены, а член торчал между бедер, большой и уже налитый кровью.

Сердце у Керы заколотилось, но вовсе не от возбуждения. Ей было страшно. И лучше бы Литий был груб с ней, жесток и беспощаден… Лучше бы он сделал то, зачем пришел, и просто оставил ее в покое… Но мужчина лишь смотрел на нее, склонив голову, и улыбался.

— Я ведь сказал, что тебе нечего бояться? — спросил он наконец, и Кера рассеянно кивнула, снова невольно опускаясь в воду, чтобы хотя бы так скрыть еще ненадолго свою наготу. Загородив грудь коленями и обхватив себя руками, она смотрела на мужчину снизу вверх, и его превосходство ощущалось так еще сильнее. — Я не буду делать тебе больно.

— Конечно, господин, — Кера покорно согласилась. Что ей еще оставалось? Она на все должна была отвечать лишь «Да, господин» и «Хорошо, господин».

Кера, можно мне взять тебя сзади? Да, господин.

Кера, можно ли засунуть член тебе в глотку? Конечно, господин.

Кера, я хочу придушить тебя и исполосовать твою спину хлыстом до крови. Хорошо, господин.

От этих придуманных диалогов ее бросило в дрожь. Именно в этот момент Литий подошел к ванной вплотную и поднял лицо Керы за подбородок. Девушка невольно взглянула ему в глаза, но ничего не прочла в этом безмятежно-голубом взгляде: ни тепла, ни холода, ни сочувствия, ни желания причинить боль.

— Хочешь, я помогу тебе вымыться?

— Да, господин.

Мужчина опустился на колени перед ее ванной. Со стоявшей рядом тумбы он снял флакон с мыльной жидкостью и, выдавив немного на свои ладони, сначала растер между пальцами, взбивая пену, а потом принялся наносить на шею, плечи и спину девушки.

— Повернись… Еще немного… Вот так…

Так вот в чем была его особенность? Изображать нежного и заботливого любовника? От этого Кере становилось еще страшней.

Его пальцы были теплыми и ласковыми и порхали по дрожащей коже, намыливая, взбивая пену, лопая прозрачные радужные пузыри, растирая и массируя… Наверное, это не было неприятно, но Кера, застыв, как камень, старалась не прислушиваться к своим телесным ощущениям.