В плену Обмана

— Спасибо, — благодарит мужик, усаживаясь на стул. Нас разделяет стойка и мнимая дружественная аура. Я напряжен до предела, дышу глубоко через нос, стараясь не показывать панику. — Да ты так не нервнячий, Гор, — Север смотрит мне в глаза. Пауза затягивается. Стараюсь выдержать тяжелый взгляд, читая в черных глазах, что легко мне нихрена не будет. Вот там, на дне его зрачков, уже разрушается моя жизнь.

— Я не одобряю поступки своего сына. Нехорошо он поступил, не по-мужски. Девочка молодая, красивая, нежная, ванильная, — перечисляет достоинства Аниты с блеском в глазах, а меня ведет от этого. — Игорь так грубо с ней обошелся. А ты молодец — заступился, нос ему сломал заслуженно… — «Ох, не хвалить ты меня приехал» — думаю, улыбаясь, хотя больше оскаливаюсь. — Я бы так же поступил. Ты, знаешь ли, мне всегда меня молодого напоминал…

Сомнительный комплимент. Север замолкает и задумчиво пьет чай, посматривая на часы. А у меня во рту становится горько, будто полыни наелся.

— Что там по тачкам? Я рассчитался? — нарушаю молчание, от которого звенит в ушах.

— Да, хорошая работа. Я в тебе не сомневался, — кивает Север и опять замолкает, крутя в руке чашку.

Это все напрягает и давит неизбежностью. Так уж лучше умереть моментально от выстрела в лоб, чем мучиться, истекая кровью и лелея надежду.

— Пришло время услуги? — спрашиваю, чувствуя легкий тремор.

— Пришло, — выдыхает Север. — Мне нужно, чтобы ты взял свою девочку и увез ее за триста километров отсюда. Там в лесу есть хороший домик с видом на озеро. Все автономно: генератор, скважина, душ, свет. Там тепло, уютно и вид, как в сказке. Девочке понравится…

И вот тут меня накрывает реальной паникой. Самое хреновое, что могло произойти — это услуга, связанная с Анитой. Молодец Север, просек мою слабость и поспешил ударить.

— Нет, Север, все что угодно, но только не это! — рычу я, вызывая его снисходительную усмешку. Сука! Я кричу внутри, поскольку по оскалу Севера вижу, что другого пути не будет.

— Я могу, конечно, попросить тебя о другой услуге, но, думаю, так будет лучше для психики самой девочки. Тебе же не безразлична ее судьба? — Не отвечаю, пытаясь окончательно не сорваться и не показать внутреннюю истерику. — Думаю, ты не останешься равнодушным к тому, что ее похитит кто-то из моих ребят. Наденут мешок на голову и грубо запихают в машину, привезут в этот сказочный дом, но не наслаждаться отдыхом и природой, а засунут кляп и запрут в подвале. Ты не знаешь, Анита боится крыс? М? — с ехидной улыбкой спрашивает он. Моя фантазия играет против меня, подкидывая мне картинки похищения принцессы.

— Ты не посмеешь!

Мне опять срывает крышу, и я забываю с кем разговариваю. Подрываюсь и хватаю Севера за грудки, стискиваю его идеальный брендовый пиджак и притягиваю к себе, скалясь в лицо.

— Я же могу грохнуть тебя прямо здесь, и плевать, что меня закопают вместе с тобой, — выплевываю в его самоуверенное лицо.

А в ушах уже стоит гул, словно в голове гудят поезда. Перевожу взгляд на нож на столешнице, вызывая гадкую волчью ухмылку Севера.

— Девочку не жалко? Баба, что с нее взять. Дырку можно найти другую. А мать новую тоже найдешь? — слышу его сквозь гул в ушах и заставляю себя медленно разжать пальцы.

Выдыхаю от безысходности, ставлю локти на столешницу, сжимая голову. Все, бомба по моему самоуничтожению запущена, я слышу тиканье механизма — идет отсчет.

— Да ладно, не сокрушайся, — усмехается Север. — Я все понимаю — ты защищаешь близких. Так и я не монстр, а предлагаю самый щадящий метод. Твоя мама будет лечиться, мои ребята за ней присматривают. Ты отдохнёшь с любимой. Сознайся, ведь любимая же? — Глубоко вдыхаю, задерживая дыхание. — Тебе всего лишь надо увезти ее, чтобы никто не пронюхал, подержать девочку там, наслаждаясь красивым нежным телом. И не дать ей связаться с родственниками. Как только мы получим от ее брата все, чего он нас лишил, ты ее отпустишь. И все довольны, живы и здоровы. Я прощу тебе твою вспыльчивость и отпущу с миром, — он говорит как священник.

— Что тебе нужно от ее брата? — поднимая голову, спрашиваю.

Гул в ушах приносит головную боль. Чувствую себя падалью, хочется выть от безысходности, дышу рвано, хватая воздух, понимая, что теряю контроль.

— Всего лишь пара подписей на передачу земли в центре и энную сумму за ущерб, который он принес нашему бизнесу. Поверь, этот человек не обеднеет, да и материальные блага меркнут по сравнению с жизнью близких. Не так ли?

— Когда? — сквозь стиснутые зубы спрашиваю — меня зажали в угол. Выхода нет.

— Все готово, дело за тобой, чем раньше, тем лучше.

— Хорошо, — соглашаюсь, а в голове мелькает мысль обыграть Севера.

Брат Аниты далеко не дурак, если смог нагреть его. Если он все узнает, то не даст Аниту в обиду. Себя мне не жаль. Собаке собачья смерть. А мать кто защитит? Как бы я ни кричал, что ненавижу ее, по факту — люблю. Сука! Сука! Выхода нет! Нет! Воплю внутри себя, уже истекая кровью. Прости меня, моя принцесса.

Анита