В плену обстоятельств

– Но ты выставляешь меня на посмешище перед всеми, кто живет в крепости.

– А что сделала ты, когда прыгнула в постель к моему сослуживцу? Хочешь сказать, не выставила меня на посмешище?

В чем-то Риорк был прав. По его настрою я поняла, что продолжать разговор бессмысленно, и я решилась в письменной форме изложить свою просьбу королю. Хотя что-то подсказывало мне, что король скорее изгонит мою мамочку, чем позволит жить мне отдельно от мужа. Законы, традиции… и все такое.

Для меня началась странная жизнь. Мой муж и моя мать каждую ночь уединялись в соседней со мной спальне. Дождавшись, когда за ними захлопывалась дверь, я спокойно засыпала. Давно я так хорошо не высыпалась. И никаких драк, синяков и ушибов.

Кстати, на своей мамочке синяков я тоже не наблюдала. Она выглядела весьма довольной. Видимо, Риорк побоялся сразу продемонстрировать ей свою сущность. Или приберег ее для меня.

Единственное, что вызывало у меня досаду, так это презрительное отношение слуг замка Грожбурских. Мои просьбы они исполняли только в присутствии князя, а на Элоизу смотрели, как на новую хозяйку. В моем родном замке слуги вели себя совсем иначе. Муж не позволил жить мне там, но наведываться для решения текущих вопросов замково-крепостной жизни я могла. Слуги замка Ладрос, да и все население крепости, знали о случившемся со мной, но, никто не отвернулся от меня. Казалось, наоборот, они были готовы на все для меня.

– Говорят, тебе благоволит сам король.

– Кто говорит?

Элоиза постоянно пыталась что-либо выведать у меня.

– Так, слухи ходят.

– А тебе-то что?

– Как ты вульгарно разговариваешь с матерью.

– А спать с моим мужем не вульгарно?

Но Элоизу ничто не могло смутить.

– Раз ты близка с королем, может попросишь его о разводе с Риорком? Разрешил же он изменить завещание в твою пользу.

– Я уже просила. Развод запрещен.

– Жаль.

– Представь, мне тоже.

– Но мы ведь что-нибудь придумаем. Так ведь, моя красноволосая доченька?

– О чем ты?

– Да так. Всякое может случиться.

Я не сомневалась, что она намекает на смерть Глиорины. С тех пор, я старалась не оставаться с Элоизой наедине, а ела либо в замке Рузских, либо только ту еду, которую подавали на общих блюдах.

Через три недели после этого разговора ночью из соседней спальни донеслись крики. Риорк больше не смог контролировать себя. Или ему просто надоело.

Наутро Элоиза не спустилась к завтраку.

– Твоя мать захворала, – буркнул муж.

Крики раздавались еще две ночи, а на третью Риорк появился на пороге моей спальни.

− Твоя мать никуда не годится. Совсем не умеет за себя постоять. Не то, что ты.

С утра пораньше он кликнул своего старшего слугу:

– Гирием, меня сегодня не будет весь день. Помоги Элоизе собраться. К вечеру матери Малены здесь быть не должно.

Я пристально смотрела на Гириема. Слуга смутился. Он понял, кто тут хозяйка.

Элоиза полдня укладывала свои чемоданы, а слуги сносили их к нанятому экипажу. Я зашла в ее комнату.

– Пришла позлорадствовать?

– Даже в мыслях не было. Мне тебя жаль.

– Малена, а он тоже тебя бил?

Впервые наблюдала у матери затравленный взгляд.

Я молча стянула с плеч до талии свое платье и повернулась к Элоизе спиной.

– Боже мой! Малена, если бы я только знала! Позволь обнять тебя.

Мы обнялись.

− Куда поедешь? − спросила, стараясь не глядеть на ее рассеченную губу.

− Вернусь на Тафрос.

Вот так, второй раз она бросала меня. Элоизе не пришло в голову позвать меня с собой.

Еще год прошел, никак не меняя нашего уклада. Я опять дралась с Риорком, выполняла задания короля, возобновила тренировки с Азгусом и…так и не забеременела.

А потом…наша совместная жизнь с Риорком закончилась. Его смертью.

− Малена, на нашу провинцию Опрут напали с Тафроса, − сообщил как-то муж. – Брок вызывает меня с отрядом. Азгус тоже едет.

− Там что-то серьезное?

− Пока непонятно. Король Одрен злится, что рудник после смерти Тугражи отошел Броку. Возможно, просто пугает. Неизвестно сколько продлится наша военная кампания.

− Одрен часто пугает. Может, все закончится толком и не начавшись.

Но муж хмурился, как будто чувствовал, что уже не вернется.

– Ни одна женщина не может сравниться с тобой. Я люблю тебя, − сильно обнял он меня на прощание.

Я промолчала. Я переживала за Азгуса.

Через два месяца Азгус вернулся, а Риорк нет.

− Малена, твой муж погиб. Убит в одном из сражений с тафросцами, − протянул мне Азгус письмо с соболезнованиями от короля.

Какие эмоции полагается испытывать при таком известии? Неделей ранее я навещала одну из своих соседок в замке князей Ларсминских. Ее супруга тоже направили в Опрут. Так случилось, что в моем присутствии ей сообщили о гибели мужа. Девушка кричала и билась в истерике. Ей вкололи две дозы успокоительного, но даже после этого она металась по замку раненой птицей.

– Азгус, я рада, что ты жив.

– Малена, с тобой все в порядке?

– Конечно. Ведь теперь я свободна, – ответила другу.

Вот, что я испытывала, не скорбь, не радость, а эмоциональную свободу.

Военные привезли тело Риорка в замок. Я смотрела на красивое лицо мертвого мужчины, думая о том, что этот человек больше не сможет уродовать мою душу и тело.