В плену страстей

«Этот каскад светлых волос, тонкое, грациозное тело, белоснежная кожа и эти серые сверкающие глаза…»

Он миновал перевал. Рука сжала переключатель скорости. Какой смысл вспоминать время, когда он был свободен… свободен для Алексы? Это все осталось в прошлом. А в будущем… Он пойдет по стопам родителей. Повторит их опыт. Он ехал на большой скорости, быстрее, чем следовало, словно быстрая езда могла укрыть его от неизбежного. Он думал о браке родителей. Они не любили друг друга, но все же поженились, и их совместная жизнь оказалась удачной. Уважение и предупредительность – вот залог успешной семейной жизни.

Получится ли у него так же?

Кто знает. Ответа на этот вопрос у него не было.

Он посмотрел вверх и увидел орла, парящего в воздухе, и с грустью подумал о том, что такой свободы, как у орла, у него никогда больше не будет.

Впереди на дороге раскрыл темную пасть тоннель, готовый проглотить всех, кто попадал в него. Гай снизил скорость и обреченно въехал внутрь.

* * *

– Хорошо, что она так молода. – Это было произнесено прекрасно поставленным голосом, по которому нельзя было определить, что на самом деле думает его владелица.

– Слишком молода.

Ответ Гая выдал его тревогу.

Мать на минуту оторвалась от вышивания. За окном кружились осенние листья. Над луарским замком нависло серое небо, но декоративные деревья, растущие в этой части сада, все еще сохраняли листву. По посыпанной гравием дорожке, подобрав хвост, печально вышагивал павлин.

– Это преимущество, – сказала Клодин де Рошмон. – Для нее будет лучше, Гай, если она в тебя влюбится. Тебе же не составит труда влюбить ее в себя.

Зеленые глаза, такие же, как у Гая, остановились на нем.

А он, нахмурившись, произнес:

– Господи, как ты можешь такое говорить? Последнее, чего бы я хотел для нее, это любовь без взаимности! Она ни в чем не виновата и не стремится выйти за меня. – Он с горечью усмехнулся. – Ее появление на обеде убедило меня в этом. Она даже не потрудилась переодеться – так и осталась в джинсах. Генриху и Анна-Лизе это крайне не понравилось.

– Представляю себе, – ответила мать. – Но, Гай, Луиза очень хорошенькая. Анна-Лиза прислала мне ее фотографии, сделанные летом в студии. Несколько вычурные, но Анна-Лиза никогда не отличалась вкусом.

– Хорошенькая? – ухмыльнулся Гай.

Ему не нужна «хорошенькая». Он отвернулся, чтобы по глазам нельзя было понять, что он думает.

– Не все женщины столь очаровательны, как синьорина Креспи, – сухо заметила мать.

Гай пожал плечами и ничего не сказал. Он посмотрел на часы – пора кончать этот разговор. Он был обязан отдать дань уважения матери и выслушать ее мнение.

– Какие планы относительно свадьбы?

– Понятия не имею. Никакой срочности нет, несмотря на нетерпение Генриха!

Мать кивнула:

– Разумно. Спешить не стоит. Я свяжусь с Анна-Лизой. И конечно, Луиза должна приехать сюда.

– Да, наверное, – с тяжелым вздохом согласился Гай и снова посмотрел на часы. – Мама, прости, но у меня обед в Париже. Вертолет уже ждет.

Мать окинула его внимательным взглядом:

– Это личная встреча?

– Нет, деловая. – Помолчав, Гай уточнил: – Мама, я знаю, что должен соблюдать приличия! А теперь, прости, но я должен уйти.

Поцеловав мать в надушенную щеку, он ушел.

Сидя на софе времен Людовика пятнадцатого, Клодин де Рошмон смотрела ему вслед. Смотрела с тревогой. Долгая помолвка для такого мужчины, как ее сын, избалованному женщинами, не представлялась ей удачным решением. Луиза фон Лоренц, юная новобрачная, влюбленная в красивого и опытного мужа… Такой брак вполне может стать счастливым. Кто знает? А может, юной жене в конце концов удастся сделать то, что ее сыну необходимо, – влюбиться.

Клодин снова взялась за вышивание. У нее появилась надежда. Больше всего она желала для сына брака, основанного на любви. Пусть вначале это и выглядит как брак по расчету.

Глава 5

Панегирик Имоджен в адрес человека, который пригласил Алексу провести с ним вечер, явился подтверждением тому, что она уже о нем знала.

– Алекса, это то, что тебе необходимо. Ричард Саксонби очень милый человек. К тому же он хорош собой, богат и ты ему очень нравишься. Чего еще надо?

Ричард на самом деле очень приятный. Он ей нравился, у него привлекательная внешность, каштановые волосы, карие глаза и крепко сбитая фигура. И умный, что для нее немаловажно. Правда, его материальному положению и увлечению ею она не придавала такого большого значения, как Имоджен. Но означает ли все это, что ей следует принимать его ухаживания?

– Ты не можешь вечно вытирать слезы! – заявила Имоджен.

– Я не вытираю слез, – спокойно ответила Алекса.