В плену твоих желаний

На этот раз Лахлан не стал входить в Росскрейг через парадную дверь. Он проскользнул в усадьбу через черный ход, досадуя на то, что в собственный дом приходится пробираться тайком. Но он был вознагражден, увидев потрясенные лица матери и Венеции, когда спокойно вошел в столовую и уселся за стол.

Служанка, подававшая завтрак, вздрогнула.

– Доброе утро, сэр. Мы не ожидали… – Она беспомощно взглянула на хозяйку.

– Подай лэрду что-нибудь, девочка, – сказала леди Росс, опомнившись. Она ласково улыбнулась сыну и поднялась. – Раз уж ты здесь, то можешь поесть. Но боюсь, у нас с мисс Росс много дел…

– Останься, мама. – Лахлан взглянул на Венецию, которая уже тоже встала. – И вы останьтесь. Если не хотите поговорить о превосходном качестве овечьей шерсти вашего отца.

Венеция побледнела.

– О шерсти? – спросила леди Росс, упорно оставаясь стоять.

Хотя Лахлан и почувствовал укол совести при виде встревоженного лица Венеции, он оставил это без внимания. Ведь он всего лишь продолжил игру, которую она сама затеяла прошлым вечером, когда пригрозила, что закричит и призовет на помощь людей своего отца.

Кроме того, если бы он предпочел действовать тайно, то мог рассказать своей матери о том, что между ними произошло, а потом спокойно наблюдать, как та станет давить на девушку и в конце концов наверняка уговорит ее выйти за него замуж. Но Лахлан не хотел получать Венецию в жены таким путем. Ему было нужно, чтобы она пошла за него по доброй воле.

– Ну так как, дорогая? Поговорим о шерсти? – Лахлан откинулся назад и, сунув большие пальцы рук за ремень брюк, насмешливо разглядывал Венецию. – Хотя я бы предпочел остаться здесь и посмотреть, что вам с мамой удалось сделать.

– Мы еще не закончили, – вмешалась мать. – Возвращайся через пару дней…

– Нет, думаю, нам следует все ему показать. – Оторвав взгляд от Лахлана, Венеция снова уселась за стол и смущенно улыбнулась его матери. ~ Мы сделали уже достаточно, чтобы он мог получить представление о том, как это будет выглядеть в готовом виде. К тому же мы можем обсудить с ним наши дальнейшие планы.

Внезапная покладистость Венеции заставила леди Росс взглянуть на сына с подозрением, но когда он слегка приподнял бровь, она тоже уселась на свое место.

– Значит, ты хочешь посмотреть, что нам удалось сделать? – обратилась она к Лахлану.

– Да.

– А разве ты не заметил, какие изменения произошли, например, в этой комнате?

Увы, нет. Он слишком спешил. Но с милой улыбкой, не моргнув глазом, солгал:

– Конечно, заметил.

Мать прищурилась:

– И что ты об этом думаешь?

Лахлан огляделся, как бы пытаясь сформулировать свое мнение. Дубовые панели на стенах были заново вычищены и отполированы. Старую скатерть, безобразно заляпанную чайными пятнами, выкрасили в приятный зеленый цвет, так что теперь пятен почти не заметно и она прекрасно смотрится на столе, уставленном сверкающим серебром.

Лахлан было задумался, где они могли достать такое дорогое убранство, но понял, что все вещи ему хорошо знакомы. Похоже, что это та самая посуда, из которой он ел в течение многих лет.

– Все очень мило. Примите мои поздравления, леди.

Служанка принесла блюдо с жареной кровяной колбасой, подрумяненными гренками и поджаренным беконом. Когда Лахлан с жадностью набросился на еду, Венеция подняла сияющую серебряную кружку.

– Кофе, Лахлан? Или по утрам вы предпочитаете чай?

Ее чопорный той напомнил ему, что здесь не военный лагерь и не захудалая хижина, а приличный дом, все обитатели которого должны иметь хорошие манеры. Он улыбнулся и начал есть неторопливо.

– Чай без молока. – Лахлан вопросительно взглянул на мать: – Когда это у нас начали подавать кофе к завтраку?

– Венеция любит кофе, – ответила леди Росс. – Она сказала, что в Лондоне к завтраку чаще подают кофе. Шоколад тоже, но из-за его дороговизны мы не можем себе этого позволить.

– Значит, вы любите кофе и шоколад?

Венеция передала ему чай, даже не взглянув на него.

– Да, мне иногда нравится выпить чашечку горячего шоколада.

– Тогда я пошлю человека в Дингуолл. И он купит все, чего вам только захочется.

Венеция внимательно на него посмотрела. В ее взгляде было удивление.

– Прежде чем моя сверхбдительная мамочка явилась и увезла вас сюда, – продолжал он, – я сказал, что позабочусь о том, чтобы вам было удобно. Так что, если вам понадобится шоколад, или книги, или что-либо еще, только скажите, и я тут же выполню вашу просьбу.

– Как насчет двадцати ярдов муслина для занавесок? И немного щелока для мытья полов?

Лахлан нахмурился:

– Я говорил о вещах, нужных лично вам, а не для Росскрейга.

– Я предпочитаю потратить деньги на ваш прекрасный дом, – возразила она.

– И с чего бы это, позвольте узнать? – спросил он слегка охрипшим голосом. – Вас одолело внезапное желание украсить свое будущее гнездышко?

Мать от неожиданности громко охнула. Лахлан продолжал пристально смотреть на Венецию.

Яркий румянец покрыл щеки девушки, она отвела взгляд и опустила глаза к тарелке.

– Я просто стараюсь помочь вашей матери, вот и все.