В плену у платформы. Как нам вернуть себе интернет

Франческа Музиани утверждает, что «децентрализация часто становится технической, политической, экономической и социальной целью в себе, выходя за пределы сложившихся вокруг первых p2p-систем «хакерских» кругов. Однако это имеет и побочные эффекты. Децентрализация превратилась в самоцель, при этом мало кто понимает конкретный замысел или может оценить реальные последствия. Мне нравится высказывание Фила Агре, который в 2003 году заметил: «Архитектура – это политика, но ее не следует считать заменой политики». Многие с легкостью заключают, что в силу их чисто технических свойств децентрализованные протоколы приведут к децентрализации в политике, обществе и экономике. Более тонкая оценка социальных аспектов стека, вероятно, позволит избежать таких выводов» [19].

Историцизм (он же археология) в исследованиях медиа до сих пор не смог разработать критические концепции, необходимые для понимания текущей ситуации, которая также известна нам под названием «капитализм платформ». Интернет – это нечто большее, чем политика чувств. Анализ систем нотации и способов восприятия остался в ХХ веке. Сейчас важнее вопрос, кто владеет интернетом – дата-центрами, кабелями и PR-машинами, и он должен быть исследован, прежде всего, с помощью материального анализа. Если бы мне пришлось искать соответствующий исторический прецедент, то это была бы римская система дорог, описанная в книге Гарольда Инниса Империя и коммуникации [20]. Как мог бы выглядеть подобный анализ сегодня? Возможно, это было бы исследование связи между модернистским стеком и размытым «облаком».

Распадающийся стек

Как дизайн-проект Браттона соотносится с недавними предложениями стективистов о необходимости европейского «суверенитета данных»? Стек распадается на фрагменты. Складывается ощущение, что исчезает привычный консенсус о том, что необходимы глобальные стандарты и глобальная инфраструктура. Имеет ли смысл говорить о едином стеке в условиях такой фрагментации? Или стоит рассуждать о тысяче стеков или радуге стеков? В конце концов, у нас есть «красный стек» от Тицианы Террановы [21], древний «синий стек» IBM, и идея «зеленого стека», цель которого – решить проблему огромного уровня потребления энергии блокчейном, дата-центрами и даже нашими собственными цифровыми устройствами.

Оправдан ли страх «балканизации» интернета? Принцип открытой архитектуры сети находится сейчас в наибольшей опасности. Открытые стандарты и протекционизм не сочетаются друг с другом. Что если мы в итоге забудем о планетарном уровне и наше коллективное воображение будет ограничено геополитикой, в которую играют конкурирующие региональные империи? Возможно, на волне законов о регуляции их деятельности платформы будут вынуждены разделиться на несколько частей, и, как следствие, другие слои стека могут трансформироваться вместе с ними. Это не сразу заметно, но многие приложения уже имеют региональные черты. Возьмите, например, англосаксонский перекос в Google Books и сравните это с (сибирской) многополярной библиотекой Libgen. В либеральный консенсус, согласно которому возможен некий гармоничный многосторонний союз «глобального гражданского общества» и «глобального управления через код» со стороны технологических гигантов, давно никто не верит. Речь идет не только о китайском «великом файерволе», но и о действиях России, Турции и Ирана в последние годы. И давайте не будем забывать об американской исключительности, которая стала одной из многих причин текущего развития событий.

В Стеке Браттона отсутствует слой под названием «общество», которому он предпочитает греческие города-государства или агломерации. Можно только догадываться, было ли причиной этого казуса его традиционное американское «глобалистское» воспитание. Возможно, в его теоретической модели сокрыта тэтчеристская неолиберальная позиция: общества не существует, есть только пользователи. Или же речь идет об анархистском отвращении к государству? Или даже о просвещенном художнике-инженере, парящем над плебсом, как иезуитский священник? Инфраструктура не равна обществу. Попытки в XXI веке заключить инфраструктуру в физические границы национального государства уже проваливались и будут и дальше проваливаться. Современный техномаоистский лозунг мог бы звучать так: общества не существует, есть только инфраструктура. Здесь нет места и для пользователя как гражданского субъекта. Отсюда следует, что пока в таком анализе отсутствуют ключевые слои, мы не можем выстроить новые отношения между ними. Вот почему в контексте искусства и хактивизма появились идеи переработать схему Браттона и создать «публичный стек» [22].