В плену у полуночи

Брок заметил мужчину, сидящего на табурете в небольшом офисе с окном и держащего под носом окровавленную тряпку. Вокруг на огромных крюках висели куски свинины и говядины. В помещении было холодно и воняло кровью и смертью.

Брок в мгновение ока преодолел расстояние до офиса и распахнул дверь. — Где она?

— К-какого черта?! — мужчина вскочил с табурета. Его голос с сильным акцентом был неестественно шепелявым и гнусавым от тяжелого перелома носа. — Что происходит? Я не понимаю, о чем ты.

— Черта с два ты не понимаешь! — Брок схватил его за грудки и поднял в воздух, заставляя болтаться в четырех дюймах от земли. — Вы подобрали женщину за городом. Говори, что вы с ней сделали.

— Кто ты такой вообще? — прохрипел мужчина, с каждой попыткой вырваться его зрачки увеличивались все сильнее. — Отпусти меня, пожалуйста!

— Говори, где она, и может быть я тебя не убью.

— Пожалуйста! — завопил он. — Прошу, не трогай меня!

Брок злобно ухмыльнулся, затем его острый слух уловил звук стремительно приближающихся шагов, незаметно крадущихся за столами и оборудованием для разделки мяса в прилегающем помещении. Он поднял взгляд… чтобы вовремя увидеть направленное на него дуло пистолета. Раздался выстрел, разбивая офисное окно и попадая ему в плечо.

Брок зарычал, но не от боли, а от ярости.

Он бросил прожигающий взгляд своих огненно-янтарных глаз на стрелявшего в него ублюдка, его глаза трансформировались из обычного темно-карего в тот цвет, который присущ его второй, более смертоносной натуре.

Брок обнажил клыки и издал рык ярости.

Мужчина с пистолетом издал пронзительный крик и начал убегать.

— О, Боже! — с хрипом воскликнул человек, которого Брок все еще держал за горло. — Я ничего с ней не делал, клянусь! Эта сука сломала мне нос, но я ее не трогал! Г-Греза, — быстро произнес он, указывая в ту сторону, куда убежал его приятель. — Он стрелял в нее, не я!

От этой внезапной новости пальцы Брока еще сильнее сжали человеческое горло. — В нее стреляли?! Говори, где она, черт возьми! Сейчас же!

— В м-морозильной камере, — выдохнул он. — О, черт! Прошу, не убивай меня!

Брок еще сильнее сжал пальцы, затем отбросил скулящего сукиного сына в дальнюю стену. Человек вскрикнул от боли и всхлипывающей кучей свалился на бетонный пол.

— Молись, чтобы с ней все было в порядке, — сказал Брок, — или ты пожалеешь, что я не убил тебя прямо сейчас.

Дженна сжалась на полу большой морозильной камеры, ее зубы стучали, а тело дрожало от холода. За закрытой стальной дверью зазвучали громкие голоса, грохот, крики мужчин… резкий звук стрельбы и разбитого стекла. Затем послышался сильный и устрашающий рев, который заставил ее резко поднять голову, вырывая из полубессознательного состояния, при котором голова становится слишком тяжелой, а глаза начинают закрываться.

Она прислушалась, но услышала лишь воцарившуюся тишину.

Кто-то приблизился к морозильной камере. Ей не нужно было слышать звук приближающихся шагов, чтобы знать это. Внутри было морозно, но поток ледяного воздуха, проникавший в камеру через закрытую дверь, казался просто арктическим.

Щеколда протестующе заскрипела, прежде чем вся стальная панель с оглушительным звуком была вырвана из петель. Из проема шел пар, окутывая массивную, одетую в черное фигуру человека.

Нет, не человека — внезапно поняла она. Вампира.

Это был Брок.

Черты его лица были острее, она еле его узнала. Из его рта шел пар, а за парой солнцезащитных очков светились два уголька, тепло от которых она почувствовала словно прикосновение, когда он просканировал помещение и обнаружил ее сидящую в углу и дрожащую от холода.

Дженна не хотела чувствовать облегчение, когда он подошел и опустился рядом с ней на корточки. Она отказывалась доверять своим чувствам, кричащим о том, что он был другом, который хочет ей помочь; кем-то, в ком она в данный момент нуждалась. Возможно, единственным человеком, способным ей помочь.

Она начала говорить ему, что с ней все в порядке, но ее голос был тихим и слабым. Взгляд его ярко-янтарных глаз прожигал сквозь очки.

Он посмотрел вниз и зашипел, когда увидел ее раненое бедро и кровь, пропитавшую джинсы и образовавшую под ней небольшую лужу.

— Не разговаривай, — сказал он, снимая кожаные перчатки и прикладывая пальцы к ее шее. Его прикосновение было легким, но успокаивающим, как будто согревающим ее изнутри. Холод начал отступать, забирая с собой боль от ранения. — С тобой теперь все будет хорошо, Дженна. Я тебя отсюда вытащу.

Он снял с себя черный плащ и накрыл ее плечи.

Дженна вздохнула, когда ее окутало тепло его тела и запах кожи, специй и сильного, опасного мужчины. Когда он встал, она увидела в его мускулистом плече пулевое отверстие.

— Ты тоже ранен, — пробормотала она, больше волнуясь о его ранении, чем о том, что ее спаситель — вампир.

Он пожал плечами. — Не волнуйся обо мне, я выживу. Этого недостаточно, чтобы вырубить такого, как я. А вот ты…

То, как он это сказал, и его мрачный взгляд, упавший на ее истекающее кровью бедро, казался практически обвиняющим.

— Пойдем, — сказал он, аккуратно беря ее на руки. — Я держу тебя.