В плену у полуночи

В каком-то плане он даже предполагал, что беглец к настоящему времени либо мертв, либо стал Отверженным.

Но нет, подумал он теперь, только не этот конкретный охотник.

Он с самого начала был другим. Чертовски умелый и умный. Безжалостно дисциплинированный, но далеко не покорный. Это был урок, который он так и не смог усвоить, как бы нещадно в него его ни вбивали.

Драгосу следовало бы прикончить этого сукина сына, но на тот момент он был лучшим убийцей в его личной армии Первого Поколения.

И теперь, в этой нарастающей войне, он явно встал на сторону Лукана и воинов. От одной лишь мысли Драгос яростно зарычал.

— Уйди с глаз моих, — со злостью сказал он своему лейтенанту. — Жди моего приказа, чтобы начать следующую фазу плана.

Второй член Рода без лишних слов выскочил из машины, захлопнул за собой дверь и поспешил прочь в противоположном направлении.

— Поехали, — гаркнул Драгос Миньону за рулем.

Пока лимузин мчался в гущу вечерних бостонских пробок, он поправил отвороты своего итальянского шелкового смокинга и провел рукой по тщательно уложенным волосам. Под тусклым светом уличных фонарей он вынул из кармана тисненое приглашение и прочитал адрес политической благотворительной акции, на которой только что присутствовал в деловой части города.

Маленькая капля человеческой крови окрасила нижний угол бумаги цвета слоновой кости, все еще достаточно свежая, чтобы размазаться под давлением его большого пальца.

Драгос усмехнулся, вспомнив, как довольна была группа городских чиновников щедростью его пожертвования.

И как шокированы они были несколько минут спустя, когда осознали, что именно каждый из них должен будет отдать взамен.

Теперь он откинулся назад и закрыл глаза, позволяя звукам дороги убаюкивать его, пока он наслаждался гулом силы, все еще струившейся в его венах.

ГЛАВА 28

Дженна еще никогда не видела Брока таким тихим.

Он и другие воины недавно вернулись в сопровождении Лазаро Арчера и его внука. Облегчение, связанное со спасением мальчика, было сильно омрачено ценой, которой оно было достигнуто. Пока шли приготовления по размещению вновь прибывших в бункер, Брок и остальные воины, участвовавшие в сегодняшней миссии, разошлись по своим апартаментам.

С тех пор как он вернулся, он не произнес ни слова. Он был весь в крови и грязи, его лицо мрачное от напряжения и ужаса от того, чему он и его собратья стали свидетелями во время спасения мальчика. Дженна последовала за ним в комнату, которую они теперь делили, и села на край кровати, глядя на закрытую дверь ванной, где он принимал душ.

Она не знала, будет ли он рад компании или предпочтет одиночество, но, услышав о том, что произошло во время миссии, она поняла, что не может сидеть сложа руки, когда, возможно, по ту сторону закрытой двери он страдает.

Она подошла к двери и проверила ручку. Дверь не была заперта. Открыв ее, она заглянула внутрь. Брок стоял обнаженный под струями горячего душа спиной к двери. Его руки были сжаты в кулаки и упирались в стену напротив. Хотя она не видела на нем никаких ран, по его темной коже стекали красные дорожки и уносились в сток под его ногами.

— Я могу войти? — мягко спросила Дженна.

Он не ответил, но и не попросил ее уйти. Она зашла и закрыла за собой дверь. Не было смысла спрашивать, в порядке ли он. Несмотря на то, что физически он был невредим, каждый мускул на его широкой спине был напряжен. Его руки тряслись, а голова была опущена вниз.

— Целую семью сегодня разорвало на куски, — пробормотал он хриплым от сдерживаемых эмоций голосом. — Жизнь мальчика больше никогда не будет прежней.

— Знаю, — прошептала Дженна, подходя ближе.

Брок подставил лицо под горячие струи, затем провел рукой по волосам. — Знаешь, бывают моменты, когда я не уверен, что смогу справиться со всей этой проклятой болью и смертями.

— Именно это и делает тебя человеком, — сказала она, а затем слегка посмеялась внутри от того, как легко было думать о нем, как о человеке, ее мужчине. Несмотря на все те вещи, которые делали его чем-то большим.

Черт, ей становилось все труднее думать о себе как о простом человеке. Она превращалась во что-то, чего не до конца понимала… но она стала меньше бояться происходящих в ней перемен. Они делали ее сильнее, давая ей обновленное чувство значимости, словно это было перерождение.

Она поймала себя на том, что с нетерпением ждет возможности начать другую жизнь. Новую жизнь, возможно, прямо здесь, в этом месте. Возможно, рядом с Броком.

Также, после того как она в последний раз была в его объятиях, она поняла, что все меньше боится чувств, которые к нему испытывает.

Именно это отсутствие страха побудило ее снять футболку и штаны для йоги. Затем последовал бюстгальтер и трусики. Бросив все на пол, она вошла в душ и обвила руками сильную спину Брока. От контакта он напрягся и резко вдохнул. Но затем его руки накрыли ее, и он начал тепло и успокаивающе их поглаживать. — Я грязный после миссии, Дженна.

— Мне все равно, — сказала она, прокладывая дорожку из поцелуев по его гладкой, мускулистой спине. Его дермаглифы начали темнеть.