В плену у снега

    Мы оба любили и теряли
    И нам знакома эта грусть
    Давай сегодня закроем двери
    Ничто не помешает пусть
    Так давай же обнимемся крепче
    И не будем отпускать друг друга
    Займемся любовью в эту ночь
    Как будто сердца наши не были разбиты

       Предупреждающие звоночки трезвонили что есть мочи в голове доктора, в то время как она прижимала к себе невысокую фигурку. Я не должна это делать. Она молода, одинока, и на нее подействовало вино. Черт, оно подействовало на нас обеих. Но это так приятно… так совершенно… как будто мы делали это уже сотню других жизней. Просто еще несколько минут… и все… потом мы остановимся. С такими мыслями сердце Рэнди отмахнулось от звоночков, и высокая женщина со вздохом прижалась щекой к шелковистым светлым волосам. 

   Не бойся закрыть глаза
    Притворись, что ты любишь меня
    И я не буду лгать
    Потому что мои мысли не о тебе
    Так давай же обнимемся крепче
    И не будем отпускать друг друга
    Займемся любовью в эту ночь
    Как будто сердца наши не были разбиты

    Меган потерялась где-то между блаженством и трепетом. Раньше она танцевала медленные танцы с Эриком, но ей еще никогда не было так хорошо… так совершенно, как сейчас. Руки, что обнимали ее, заставляли ее чувствовать себя такой любимой, что было даже почти больно. Длинное стройное тело, так близко прижатое к ее собственному, вызывало такую сильную реакцию в определенных областях, что это было и правда больно. А стук сердца, о, этот восхитительно сильный ритм, который раздавался рядом с ее ухом, каким-то образом совпадал с ее собственным. Но была одна небольшая проблема. Она женщина! Это не должно быть так приятно. Мне не должно быть так приятно! Когда припев песни набрал силу, Меган совершила ошибку и подняла взгляд… и утонула в двух синих океанах.

    Ух ты! Мне нравится этот цвет. Так вот как они выглядят когда… Ее мысли потерялись в волшебном мгновении и ощущении тела, двигающегося рядом.

     Давай сегодня притворимся
    Что всегда любили друг друга
    Давай займемся любовью в эту ночь
    Как будто сердца наши не были разбиты.

     Словно сами по себе, руки Меган начали двигаться. Одна легла на поясницу Рэнди и плотнее притянула их тела вместе, а другая погрузилась в шелковистые цвета полуночи волосы. С нежной настойчивостью она наклонила голову брюнетки к себе и прошептала последние слова песни навстречу полным красным губам.

    "Не бойся закрыть глаза."

    Губы Меган были сладкими. Слаще чем Рэнди могла представить. А представляла она немало. Поэтому было неудивительно, что высокая женщина жадно пила эту сладость.

    Неудивительно, что пальцы, перебирающие ее волосы, посылали электрические разряды по всему ее телу, от головы до пят.

    И породили огонь в ее животе.

    Неудивительно, что ее бедро инстинктивно прижалось между двух меньших, что ее язык скользнул вдоль нежных губ, умоляя впустить.

    И бедра и губы открылись для нее.

    И уж совсем неудивительно, что ее вторжение вызвало очень нетерпеливый всхлип.

    От очень одинокой, очень возбужденной, очень пьяной гомофобной молодой женщины.

    Господь всемогущий, что же я творю? Глаза Рэнди распахнулись, и она отшатнулась как ошпаренная. Она сделала это так быстро, что прижимавшаяся к ней блондинка едва не упала.

    "Рэнди, что… ?"

    "Мы не можем этого делать."

    "О да, можем," запротестовала блондинка. Она поднялась на цыпочки в попытке дотянуться до этих восхитительных, полных, влажных губ.

    "Нет, не можем," хрипло повторила брюнетка, мягко удерживая писательницу на расстоянии.

    "Почему," жалобно протянула Меган. Она была не на шутку возбуждена, а алкоголь только усугублял ситуацию. И она чувствовала что просто умрет, если не получит разрядку… и скоро.

    "Потому что ты пьяна."

    "Ничего подобного," настаивала блондинка, а про себя подумала – отчего это так чертовски трудно сфокусироваться на женщине перед ней?

    "Да, пьяна," ответила Рэнди, более мягким тоном. "Меган, сейчас тебе одиноко, ты завелась, и очень прилично выпила. Возможно сейчас ты думаешь что хочешь этого, но утром ты будешь думать совсем по-другому."

    "Нет не буду," зарычала блондинка, ее терпение начинало подходить к концу.

    "Будешь. Ты посмотришь на меня утром и увидишь женщину, которая воспользовалась тобой в момент слабости. В твоих глазах я буду именно той злой, аморальной сексуальной хищницей, какими ты считаешь всех лесбиянок… и ты возненавидишь меня за это." Более того, любовь моя, ты возненавидишь себя… за то что допустила это.