В плену желания

То, что рассказала Кресси, удобно устроившись на коленях близ сидящей бабушки, нельзя было в полной мере назвать «подробным рассказом от начала до конца», так как девушка ловко опускала неудобные моменты, не унижаясь, впрочем, до откровенной лжи. Почтенная вдова слушала ее в полном молчании. Нельзя сказать, что выражение лица пожилой леди смягчилось. Несколько раз ее одрябшая щека дергалась от легкого тика. Кресси, зная бабушкину любовь к разного рода пикантным историям, отважилась описать случай с миссис Алпертон. Леди Стейвли едва не расхохоталась, но затем, бросив сердитый взгляд на внучку, заявила – это был астматический приступ. По окончании рассказа почтенная вдова сказала, что ничего более непристойного она никогда прежде не слышала, и ворчливо добавила:

– Я заметила, что в твоем рассказе ты умолчала об этой симпатичной балбеске, которую ты склонна называть «моя дорогая крестная». Не пытайся меня одурачить. Лучше обойдись без своих штучек, Кресси! Я не дура и никогда ею не была. Если ты сейчас скажешь, что она к этому не причастна, то лучше молчи.

– Разумеется, она во всем участвовала с самого начала, – не стала перечить бабушке Кресси, глядя на нее большими невинными глазами. – Это крестная предложила, чтобы Кит на один вечер заменил Эвелина, спасая его репутацию. Кажется, я вам уже говорила…

– Ах, говорила, – язвительно промолвила леди Стейвли. – А вот ты так и не просветила меня, с какой такой стати для Денвилла столь важно избавиться от попечительства!

– А чего вас удивляет данное обстоятельство, бабушка? Лишь подумайте, насколько это, должно быть, досадно для молодого графа.

– Вот только не пытайся запудрить мне мозги, девочка! – рассердилась почтенная вдова. – Я из верных источников знаю, что его доходы составляют ни на пенни меньше шестнадцати тысяч в год. Генри Брамби говорил мне, что после смерти старого графа все его долги были оплачены благодаря доходам, полученным с его недвижимого имущества. – Глаза старухи сузились. – Его мать в долгах? Можешь не стараться отрицать это. Все знают, что почти дюжину лет она сидит на мели. Эвелин собирается их выплатить? Ладно… Из-за этого я о нем хуже думать не стану, однако не представляю, чем дурочка, мотовка и вертихвостка заслужила столь преданную любовь своих сыновей… даже если сто лет проживу, все равно не пойму. – Скрюченные пальцы почтенной вдовы перебирали складки шелковой юбки. Кресси молча ждала. Через некоторое время старуха бросила испытующий взгляд на девушку. – Хорошее дельце вы устроили, нечего сказать, – язвительно молвила леди Стейвли. – Пойми меня, мисс! Я не желаю, чтобы мое имя имело хоть какое-то отношение к этому скандальному происшествию. Боже всемогущий! Все уже наверняка убеждены в том, что ты вот-вот официально обручишься с Денвиллом. Ты не задумывалась над тем, что скажет твой отец, когда узнает о ваших кульбитах?

– Он будет дожидаться вашего решения, бабушка, – безмятежно сказала Кресси. – Вам известно это не хуже меня. Надеюсь, ваш ответ будет в мою пользу, то есть в пользу Кита, потому что я люблю вас обоих, и, коль мне придется выйти замуж без вашего одобрения, данный факт весьма омрачит мое счастье. – Подняв глаза, девушка смело посмотрела в лицо пожилой леди. – И года не пройдет, как я достигну возраста, когда ни вы, ни папа не сможете помешать мне выйти замуж за Кита.

– Если бы я когда-нибудь отважилась так разговаривать с моей бабушкой, – нарушив тяжелое молчание, изрекла почтенная вдова, – меня бы выпороли и на неделю заперли в спальне, посадив на хлеб и воду.

Суровость исчезла с лица Кресси.

– Неужели, мадам? – спросила она. – Ваши родители, должно быть, отличались изрядной храбростью.

– Дерзкая девчонка! – молвила вдовствующая особа, поднося руку ко рту для того, чтобы скрыть, как дрожат ее губы. – Не думаешь же ты, что можешь так вызывающе разговаривать со мной? Позвони в колокольчик! Я теряю с тобой терпение. Ты меня до смерти утомишь. Посмотри, который час! Я уже полчаса как должна была спать. Осталось меньше часа на сон, а потом мне придется вставать и готовиться к ужину, а из-за тебя, неблагодарной, жестокосердной, несдержанной и легкомысленной, я, чего доброго, и на минуту не смогу сомкнуть глаз. Уходи прочь! И не льсти себя несбыточной надеждой, что ты получишь мое одобрение, ибо не тут-то было.