В подполье можно встретить только крыс…

Противник, заняв траншейку взвода, дальше не пошел, и вся площадка шириной около тридцати метров осталась «ничейной». Произошло это, очевидно, потому, что на восточном краю площадки тоже была вырыта совсем короткая траншея. Когда взвод был выбит из основной своей траншеи и бежал, находившиеся в восточной ('тыловой) траншейке трое бойцов, составлявших резерв взвода, открыли огонь по противнику и принудили его залечь в захваченной им траншее. Командир взвода, забывший при поспешном бегстве о своем резерве, теперь нашел его на месте и очень этому обрадовался. Решение, как бывает в таких случаях, пришло само собой: укрепиться всем взводом там, где был резерв. И взвод начал энергично окапываться. Командиру полка донесли, что вышли на высоту и закрепляются. Командир полка донес в дивизию, что противник ночной атакой занял вершину Маковицу, но той же ночью положение восстановлено.

Изучение переднего края при вступлении в должность я решил начать с Маковицы. Александров меня горячо отговаривал. Сначала по телефону, затем приехав в штаб дивизии. Говорил со мной, доказывал Смирнову, что это очень опасно и может привлечь особое внимание противника к этой горе. Я остался при своем мнении, хотя и согласился, что некоторая опасность имеется, так как при восхождении на гору дважды приходится пересекать простреливаемые пространства. Пойдем вечером, когда стемнеет, или под утро, сказал я. Чтобы не привлекать внимание, я возьму с собой только сопровождающего солдата и сам буду одет по-солдатски. Но Александров от меня не отстал. Пошли вместе. Перед выходом я попросил ознакомить меня с обстановкой на самой высоте. По докладу Александрова получалось, что вся площадка в наших руках. Передовые подразделения врага расположены на уступе, проходящем в ста — стапятидесяти метрах ниже вершины Маковицы. Там у него вырыты две сплошные траншеи полного профиля. За траншеями местность постепенно понижается, переходя в новый, более широкий уступ. Там три траншеи полного профиля, занимаемые главными силами первой полосы обороны. За траншеями местность снова понижается, а в районе шоссе, идущего от Делятича до чехословацкой границы и далее на Керешмезе (Ясина), начинается подъем на новый горный отрог. Александров убеждал меня, что все это, до шоссе включительно, с Маковицы прекрасно видно — «прямо, как на макете».

Когда же мы добрались до вершины, командир взвода старший сержант Павлычко попросил нас поскорее убраться в убежище. На бруствере я увидел противогранатные сети.

Оказывается, наши ребятки время от времени перебрасываются с противником гранатами и сейчас Павлычко беспокоится больше всего о том, как бы противник не устроил эту «забаву» когда мы здесь.

— А откуда я могу посмотреть оборону противника? — спросил я Павлычко.

— А сейчас неоткуда, — ответил он, — это когда у нас была та траншея, — показал он на противоположный край площадки, — тогда мы все видели, а теперь ничего не видим.

— А вы это знали? — спросил я Александрова. Вопрос был коварный. По сути, я спрашивал, бывал ли он здесь. А он явно не бывал. Оказался перед неожиданностью. И сейчас понимал, что я его уличаю во лжи. Он несколько раз, видимо, желая отдохнуть от начальства, сообщал в штаб дивизии: «Ухожу понаблюдать на Маковицу, так что прямой связи с вами не будет. Если очень надо, то через мой узел». Выходило — никакого НП нет. Противник, заняв нашу первую траншейку, ослепил нас. Мы ему, находясь здесь, не мешали. Но, как показало будущее, близкий противник таит потенциальную опасность в самой этой близости.

— Ну, что ж, — сказал я сухо, недовольно, — пришли мы сюда напрасно. Эта траншейка для дивизии не представляет никакой ценности. Это только для «втирания очков» начальству: «Маковица, мол, в наших руках». Так и доложу командиру дивизии: «Виноват, не проверил, в результате сам врал и вас заставлял подписывать лживые документы. На самом деле Маковица давно сдана противнику». Доложу, пусть комдив сам решает, что делать.

Александров стоял какой-то сникший. Даже его буйный чуб рассыпался. Он что-то хотел сказать, но явно не решался. Наконец не выдержал.

— Товарищ подполковник! Не докладывайте комдиву. Дайте мне срок. К утру Маковица будет наша.

— Ну, это вы торопитесь. Надо все как следует обдумать. Я сейчас ухожу, а вы оставайтесь и вместе с Павлычко все как следует обмозгуйте. Комдиву я доложу, что из-за сильного огня мы на Маковицу не попали. Но если вы за три дня гору не вернете, доложу все. Как только вершину заберете, звоните. Я сам побываю, понаблюдаю и после этого доложу.

Александров слово сдержал. На вторую ночь вершиной овладели. Но потом начались контратаки. Для захвата вершины была брошена рота.