В подземелье старой башни, или Истории о Генриетте и дядюшке Титусе

Подлетая к Шварце, Генриетта увидела, что рыночная площадь запружена народом и все напряженно смотрят вверх. Что бы там такое могло быть? Генриетта поглядела направо, поглядела налево, но ничего особенного не обнаружила.

«Может быть, это на башне ратуши?» — подумала она. Опустилась на мостовую позади башни, побежала к рынку и тоже стала смотреть вверх. Но ничего не увидела.

— Что случилось? — спросила она Лени Шрадер, которая, задрав голову, стояла рядом с Мехтильдой Аминь.

— Огнедышащий дракон, — захлебываясь от волнения, ответила Лени. — Я сама, правда, не видела, но пастор Аминь его видел.

— И что он делал? — спросила Генриетта.

— Он как раз читал молитвенник, — сказала Мехтильда.

— Вот как, дракон молился? — удивилась Генриетта.

— Не дракон, — пояснила Мехтильда, — а мой отец. Перед тем как увидеть дракона, он как раз читал молитвенник, а дракон летел по воздуху.

«Ой! Какое счастье, что я вовремя успела приземлиться!» — перепугалась Генриетта.

Она стала рядом с подружками, закинула голову и стала ждать возвращения дракона.

— Ну, совсем как человек, — рассказывала окружающим фрейлейн фон Заватски. — Страшно вращал глазищами, разинул огненную пасть, и на всех шести лапах у него сверкали медные копыта. Все тело в чешуе, а на спине огромное красное перо. Но самое ужасное — это его громоподобный голос.

— А что он сказал? — спросила Генриетта.

— Ничего, — ответила фрейлейн фон Заватски. — Он пролетел совершенно молча.

Они ждали и ждали, но дракон все не появлялся. У Генриетты с голоду засосало под ложечкой. Через час она вынула из пакета пончик и съела, чтобы немножко подкрепиться. А через три часа обнаружила, что уничтожила все десять пончиков.

— Хватит с меня, — сказала она, поднялась в воздух и полетела скорей домой.

— Вот тебе на, да это всего-навсего наша Генриетта, — сказали люди, посмеялись и разошлись по домам.

Но дядюшка Титус не очень-то приветливо встретил Генриетту.

— Я все знаю, — сказал он, — ты курила дикий виноград, не отрицай, я нашел окурок у тебя на подоконнике. В наказание ты останешься без пончиков.

— Ах, — сказала Генриетта, — ты еще не все знаешь. Пока я дожидалась дракона, я нечаянно съела все десять пончиков.

— Н-да, — махнув рукой, сказал дядюшка Титус. — Ворона и за море летала, да вороной и вернулась.

* * *

— Превосходная история, — сказал профессор Барбабьянка Пошке-младшему, — особенно начало. То, что вы изложили о диком винограде, просто замечательно. Вы удивительно точно описали это растение, ботаники называют его «Parthenocissus», и, как вам, несомненно, известно, оно принадлежит к семейству виноградных.

— Как? — изумился Пошка-младший. — Неужели это все, что вы вынесли из моей истории?

— Разумеется, — ответил профессор. — Я ученый. А ученый — это человек, который из тысячи фактов воспринимает лишь то, что касается его науки. Он знает все об одном предмете и ничего об остальных, и старится и умирает, так и не узнав достаточно о своем предмете.

— Никогда не стану ученой, — сказала Лени Шрадер, — я и без того вечно сажаю кляксы.

— Что правда, то правда, — подтвердила Мехтильда Аминь и, злорадно хихикая, поспешила рассказать историю

11 О ПОРОСЕНКЕ

Лени Шрадер сидела за одной партой с Генриеттой. Как-то на последнем уроке писали диктант, и Лени капнула на тетрадь чернилами. Получилась жирная клякса. Лени облизнула кончик пальца и попробовала стереть кляксу. Она терла и терла, но клякса становилась все больше, и кончилось тем, что Лени протерла в бумаге дыру, а палец перемазала в чернилах. Она вытерла палец о нижнюю юбку, но так как от волнения вспотела, заодно мазнула нижней юбкой по носу, и нос тоже стал синий.

— Лени! — вызвала учительница.

Лени вскочила. Второпях она опрокинула чернильницу и залила всю тетрадь.

— Что ты делаешь? — спросила учительница.

— Стираю чернила, — ответила Лени.

— Знаешь ты кто? — рассердилась учительница. — Ты самый настоящий поросенок.

Тут раздался звонок, дети сдали тетради и побежали домой, а на следующее утро Лени не пришла в школу. Вместо нее в классе появилась новенькая. Это была миловидная, розовощекая, полненькая девочка с курносым носиком. Она уселась на парту рядом с Генриеттой и, как ни странно, принялась грызть зеленый желудь.

— Это не твое место, — сказала Генриетта.

— Нет, мое! — сказала новенькая.

— Но тут сидит Лени Шрадер, — сказала Генриетта.

— А она больше не придет, — сказала новенькая.

В класс вошла учительница, увидела девочку рядом с Генриеттой и спросила, как ее звать.

— Фея фон Свинич, — ответила девочка.

— А как звать твоего отца? — спросила учительница.

— Отца звать Свинтус фон Свинич, — ответила девочка.

— Так, — сказала учительница, — а теперь посмотрим, что ты знаешь.

Она задала несколько вопросов, и оказалось, что Фея фон Свинич хорошо подготовлена по всем предметам, особенно по счетоводству, литературе и сельскому хозяйству.