В погоне за «Босфором»

Он продолжал наблюдать за «невестой». Надин вела себя безукоризненно: она лишь отвечала на вопросы своего кавалера, на ее лице не было явной улыбки, но этого и не требовалось. Светлое, очаровательное выражение мелькало в ее глазах или проступало в уголках розового рта, и оторвать взгляд от нее было невозможно. Когда танец кончился, герцог провел свою партнершу почти рядом с Дмитрием, и до того долетел обрывок разговора:

– Вы окажете мне честь и посетите мой бал? Я даю его через четыре дня, – спросил англичанин и тут же умоляюще добавил: – Прошу вас, графиня, соглашайтесь! Я надеюсь, что мой праздник станет самым ярким из всех, данных в честь коронации, а без вас он померкнет.

– Благодарю, – скромно отозвалась Надин, но Ордынцев успел уловить чуть слышную нотку триумфа в ее интонации, – я надеюсь, что сопровождающая меня на балы графиня Кочубей сможет посетить ваше празднество. Я не сомневаюсь, что оно будет великолепным.

Наблюдая за тем, как герцог Девонширский беседует с Марией Васильевной и как та любезно отвечает ему, кивая головой, Дмитрий понял, что Кочубей приняла приглашение англичанина. Тот раскланялся и направился к царской семье. Ордынцев оглянулся на императрицу-мать и понял, что не он один наблюдал за танцующей парой. На лице Марии Федоровны появилось озадаченное выражение.

«Только этого мне и не хватало, – рассердился он, – сейчас государыня начнет взвешивать, не поспешила ли она, предлагая именно меня вместо своего любимчика Шереметева».

Это оказалось настолько оскорбительным, что Дмитрий, не раздумывая, оттолкнулся от колонны и двинулся к группе дам, окружавших Надин. Он успел заметить тревожный взгляд графини Кочубей и любопытство на лицах Ливен и Волконской. Он по очереди поздоровался с каждой, последней он поклонился Надин и тут же попросил у графини Кочубей разрешения пригласить ее подопечную на танец.

– Я не возражаю, но ведь вы просили оставить за вами вальс, а сейчас заиграют мазурку, – уточнила Мария Васильевна.

– Боюсь, что при такой конкуренции мне будет сложно даже приблизиться к Надежде Александровне, и если она еще никому не обещала мазурку, позвольте мне стать ее кавалером на этот танец.

– Я не принимала приглашений, – тихо ответила Надин.

Она положила руку на локоть своего «жениха». Интересно, зачем ему понадобилось изменять планы? Они медленно продвигались к середине зала.

Решив, что Ордынцев просто решил показать императрице-матери, как ее «совет» принят к действию, Надин совсем успокоилась. Тем сильнее оказался удар – сказанные между делом слова:

– Сударыня, прошу вас оказать мне честь и стать моей женой. Как вы думаете, времени на размышление до конца мазурки для вас достаточно?

Надин показалось, что пол у нее под ногами закачался, она непроизвольно вцепилась в рукав своего кавалера и почувствовала, как тот замедлил шаг.

– Вы сможете танцевать? – тихо спросил он, и Надин услышала заботу в его голосе. – Может, лучше вернуться к вашим дуэньям?

– Только не это, – ужаснулась Надин. – Танцуем!

Ордынцев подвел ее к свободному месту. Впереди них стояла дама в ярко-алом платье, ее партнер оглянулся на звук шагов, и Надин узнала одного из своих поклонников, князя Голицына.

– Надежда Александровна, очень рад вас видеть! – воскликнул тот и суховато кивнул кавалеру Надин: – Ордынцев!

– Приветствую, – коротко ответил князь, и Надин заметила, как раздраженно дернулись уголки его губ.

Она даже не успела спросить себя, в чем дело, поскольку тут же получила ответ. Дама в алом наряде обернулась… и на вишневых губах Ольги Нарышкиной расцвела сияющая улыбка.

– Здравствуйте, князь, – нежно сказала она, демонстративно не замечая Надин.

Ситуация сложилась откровенно оскорбительная – получалось, что, сделав предложение, Ордынцев поставил Надин рядом со своей любовницей. И что же теперь делать? Повернуться и уйти? Но в присутствии царской семьи это было немыслимо. К счастью, зазвучала музыка, и пары заскользили по паркету. Надин привычно крутилась в сложных и ритмичных фигурах, Ордынцев оказался прекрасным партнером, он легко вел ее, безукоризненно выполнял все шаги, а когда опустился на одно колено, так посмотрел ей в глаза, что Надин сразу поняла намек. Так же, как и другие дамы, она скользила вокруг своего кавалера, но только для нее одной мужчина преклонил колено с особой целью. Она поняла, почему Ордынцев выбрал мазурку, а не вальс, и что бы там ни думала красавица Нарышкина, предложение делали Надин.

– Ну, так как? – тихо спросил Дмитрий, вновь встав рядом. Он перехватил ее пальцы, выполняя очередную фигуру, и вопросительно глянул в глаза.

Оба знали, что она должна ответить, но Надин никак не могла произнести эти слова. Даже английский герцог, встретивший ее впервые в жизни, мгновенно проникся к ней симпатией, а этот моряк видел в ней лишь решение своих проблем.

«Но ведь и он для меня – тоже решение проблем, неизвестно, кто кому больше нужен».