- Мне нравится твоя красота. Только пользоваться ей ты совсем не умеешь.
- Я надеюсь, вы не собираетесь преподать мне пару уроков? Боюсь, не хватит денег оплатить ваши услуги. Поиздержалась в пути, знаете ли.
- Хорошо, что це-Цали не бил тебя. Я сама люблю воспитывать своих рабов. Даже если это мои родственники. Как ты, например.
- Мы с вами родственники? Боюсь, это ваши больные фантазии.
- В некоторой степени. И это очевидно. Я - потомок Богини, как и ты.
- Вы скорее потомок Баторий, уважаемая. Хотя если обвинения против трансильванской графини были сфальсифицированы, то ваша слава вас не подвела, - я выразительно посмотрела на два лежащих на розовом мраморе тела - молодого мужчины и девушки. Буквально несколькими минутами ранее Цалибу Дева-Иннатха с удовольствием демонстрировала мне покорность своих рабов. Я пробовала отвернуться, но сильные руки меднокожих рабынь держали меня крепко. Девушка, похоже, еще дышала. Мужчине повезло больше - он был мертв.
- Я не знаю, кто такая Баторий, Статуя. Я - прямой потомок Исиды, эманации Богини, и подозреваю, что ты тоже. Но сейчас ты - моя собственность. Если я скажу тебе перестать дышать, ты перестанешь. И задохнешься с огромной благодарностью ко мне, твоей милостивой госпоже, даровавшей тебе столь легкую и не мучительную смерть.
По сравнению с Иннатхой, бывший бравиум Ньол казался мне милым невинным шалуном. Я всего лишь день провела во Дворце, но иногда мне казалось, что проще было бы тронуться рассудком. Как назло это не представлялось возможным, потому что меня не покидала мысль об Ишме - как она там, где она. С того момента, как мы оказались во Дворце, нас разлучили и не у кого было спросить о ней. У самой Цалибу я не спрашивала из вредности. Ну и еще, чтобы она не срывала злость на меня на девчонке.
- Ты понравилась Яклину, но все же он подарил тебя мне, - продолжала Иннатха, - Ты должна понимать, что помочь тебе некому. Я решаю оставить тебя себе. Ты рада?
А вот хрен тебе. Назло буду молчать.
Цалибу хищно улыбнулась.
- Глупая. Богиня наградила тебя драгоценностями, а ты и не поняла. Если бы можно было - я бы просто вырезала их из твоих рук, но с ними ты нужна мне живой, как это ни печально. Будешь одной из моих Статуй. Ты ведь захочешь угодить своей госпоже, правда, Статуя?
- Послушайте, уважаемая, - я так устала, что даже бояться сил не было. Куда хуже? По сравнению с Иннатхой все мои предыдущие злоключения казались так, черновиком.
- Если вы о пытках, - продолжила я, - То вытерпеть можно все. И привыкнуть можно ко всему. К чему угодно. Не хватало мне, культурному человеку двадцать второго века потакать больным фантазиям средневековой маньячки на отсталой планете.
Все. Теперь мне конец придет. Ну и слава прогрессу.
- Ошибаешься, Статуя, - весело сказала Иннатха, - Привыкнуть можно не ко всему. Яклин рассказал о тебе больше, чем ты думаешь.
Цалибу хлопнула в ладоши. Тотчас занавеска входа откинулась, и две высокие, сильные женщины с прямыми спинами и безразличным взглядом темных глаз, ввели Ишму.
Этого я стерпеть не могла.
- Не трогайте ее! Она итак натерпелась на вашей ненормальной планетке!
- Отсталой, кажется, так ты сказала, - Цалибу улыбнулась, - Ну-ка, - она щелкнула пальцами, и в руках одной из вошедших взвился хлыст, который в следующий миг опустился на обнаженное плечо Ишмы, оставляя на нем тонкую полоску. Следующий удар заставил рабыню упасть на колени, пытаясь закрыть лицо и грудь.
Я рванулась к ней на выручку, но меня держало сразу две пары рук.
- Ты - Статуя, - мурлыкала Иннатха, с удовольствием наблюдая за поркой и моей реакцией, я не хочу, чтобы твоя кожа покрылась отвратительными шрамами - она должна услаждать мой взор и взор моих гостей, пока мне не надоест. А вот из этой презренной рабыни получится превосходная девочка для битья. Отныне она будет получать все твое наказание. Кажется, ты назвала меня маньячкой?
Ишма плакала в голос, выла с искаженным от боли лицом, катаясь по полу - к первой женщине, ловко орудующей хлыстом, присоединилась и вторая.
- Прошу вас! Пожалуйста! Прекратите это! Я сделаю все, что вы хотите! Все!!
- Ну вот и чудесно, - Иннатха щелкнула пальцами, и женщины прекратили избивать маленькую рабыню. Ишма затихла, только тоненько и очень жалобно скулила. Видимо ей было совсем плохо.
- Прошу вас, ей нужна помощь, - я не могла сдержать слез, глядя, что ровная смуглая кожа девушки местами превратилась в обрывки лохмотьев.
- Не хочешь, чтобы она мучилась, или не хочешь, чтобы у нее остались шрамы? - весело спросила меня Цалибу.
- Не хочу ни того, ни другого.
- Что ж. Может быть, я и отдам приказ помочь ей. Знаешь, у меня есть чудесная глина - несколько притираний, и на ней не останется и следа. Но ты пока не доказала мне свою преданность и готовность служить... В подвал и на цепь ее, - равнодушно кивнула она женщинам.
Те подхватили Ишму под руки и поволокли прочь.