В погоне за Иштар. Хроники Эпохи Взлета (СИ)

- Ну, что же ты? - и богиня опять поманила меня изящным жестом. В прорезях белого одеяния мелькало юное, нежное тело, и от созерцания ее совершенства, у меня закружилась голова. Я не мог выдавить ни слова, хоть и долго готовился к этому путешествию. Но действительность превзошла все мои ожидания. Манящая улыбка небожительницы разрушила в прах годы подготовки к ритуалу. Я чувствовал, что не выдержу, что еще минута - и забуду о цели своего прихода сюда. Всесильная Иштар, Всеблагая Мать Человечества, помоги! - взмолился я, и прекрасная Венера перестала смеяться и звать меня. Она кивнула - и 'Прелесть чела' соскользнула в совершенную руку.

- Подойди, возьми, - лукаво улыбаясь, позвала она, но я по-прежнему не мог тронуться с места. Все, что я мог, это разжать ладонь, и рубин из Ниневии покатился по мраморным плитам. Алая искра, которой мелькнул самоцвет - была последним, что я видел, потому что в следующий миг оказался в пустыне. Рубина не было среди остальных драгоценностей, на поиск которых у меня ушло тридцать лет. Значит, Венера приняла мою жертву и отдала священную налобную ленту Иштар.

Теперь предстояло достать притиранье для подвода глаз 'Приди, приди'. Чтобы его получить, надлежало отправиться к Абтагиги, или той, кто посылает Желание. Абтагиги поклонялись шумерские племена, они же признали этот аспект Иштар покровительницей Сакраментальной Распущенности, или Священной Проституции.

В Вавилон, располагающийся в долине Тигра и Евфрата, я отправился на лодке. Аккадцы, одетые в легкие одежды - единственно, чтобы скрыть тела от палящих солнечных лучей не удивились, увидев, как своим дыханием я уменьшаю лодку и прячу ее в складках плаща. Сотни наречий, похожих на птичий щебет, сопровождали меня до главного храма, обители Абтагиги. Черноволосая кудрявая женщина сидела в окружении своих учениц. Их наряды надежно скрывали волосы женщин. У некоторых прозрачные накидки скрывали и лица, оставляя открытыми только искусно подведенные глаза, при этом одеяния скреплялись на правом плече, обнажая левую грудь. Стоило мне зайти в храм, как Абтагиги хлопнула в ладоши, и женщины, окружавшие ее, расступились. Я преклонил колени перед первой в истории человечества жрицей любви. Сюда, в обитель сакрального храма, не было хода простым смертным - меня впустило внутрь мощное заклинание.

- Мы давно ждем тебя, Клод, - ласково позвала меня Абтагиги.

- Ты знаешь, несравненная, что я не могу остаться. Я дал обет Ей.

- Если бы не дал обет, тебя бы здесь не было, - пожала жрица смуглыми плечами.

- Что хочешь получить взамен притиранья 'Приди, приди'?

- Я знаю обо всем, что ты принес. Но мне этого не нужно. Если хочешь получить притиранье - помоги Бату, сыну Дилейма, правителя.

- Что с ним?

- Он умер.

- Как хочешь ты, чтобы я помог ему?

- Верни его.

- Но это не в моих силах. Только Она может воскресить из мертвых. Если захочет.

- Я сказала, а ты слышал. Иди.

Одного взгляда на Бату - двенадцатилетнего мальчика, я понял, что он умер не от болезни. Его душу выпили злые духи. Вернуть в мир человека без души было очень опасно, юный Бату мог стать величайшим тираном в истории, а отобрать у злых духов то, что они уже считали своим, было невозможно. Почти...

Я попросил родителей принести мне все, что было необходимо для ритуала. С двенадцатым ударом сердца, приведенного в движение заклинанием, в тело мальчика начала возвращаться душа. Вокруг возмущенно захлопали кожистыми крыльями самые отвратительные твари, которых мне только доводилось видеть - не хотели так просто отдавать то, что уже считали своим. Думал, собьюсь, но Светлая Иштар дала мне силы, и вскоре Бату открыл раскосые зеленые глаза. С трудом объяснил правителю и его жене, что я из другого времени, можно сказать, из другого мира, и не могу принять положенных мне здесь наград. Выйдя из дворца, я направился было опять в храм Абтагиги, но неожиданный порыв ветра опять забросил меня в пустыню, значит, Абтагиги выполнила свое обещание.

За 'Властью над миром' и 'Судом' - драгоценным жезлом и бичом я отправился к Гекате - тройственной богине всех лун. Селена, Феба и Артемис предстали передо мной в облике трех дев с белоснежной кожей, черными гладкими волосами и глазами без белков. Три обнаженных девичьих торса с высокими грудями и аккуратными вишнями сосков - и одни на всех бедра в струящейся черной юбке. Священные жезл и бич Геката согласилась отдать за три лунных камня - части некогда упавшей на Землю звезды.

Ожерелье 'Лазурь' и двойная подвеска из священного камня 'Нумуз' хранились у Ханаты - духа одного из воплощений Богини в Древнем Египте. До пирамиды, где обитал дух Ханаты, я добирался на увеличенной опять лодке по подземной реке. Гребцам приходилось временами сильно нагибаться, потому что своды туннеля опускались так низко, что задевали их деревянные макушки, вызывая снопы искр.