В погоне за красотой

И вот они очутились в одной из парижских галерей, где увидели серию удивительных полотен. Художник скопировал самые известные картины великих мастеров, убрав человеческие фигуры. Так, например, одна из них представляла собой зеленовато-коричневый пейзаж под названием «Джоконда без Джоконды». На другой фигурировал американский бар, но пустой, без посетителей, это была знаменитая картина Хоппера[5]. Самое сильное впечатление производил красочный вихрь, подразумевавший «Крик» Мунка, но без его вопящего призрака. Автор – Ив Камото[6] – гордо расхаживал по трем залам галереи, разъясняя публике свой замысел: «вызволить персонажей из их тесных рам». Чувствовалось, что он на верху блаженства: вернисаж для живописца – поистине звездный час его жизни. Однако же как часто это торжество оборачивается пирровой победой: художника из вежливости осыпают градом пустых похвал, которые, в силу своей неискренности, утрачивают смысл и значение. Бывает, он тяжко работает долгие годы, чтобы удостоиться в конце концов такого вечера жалкого самоудовлетворения.

Матильда дружила с Агатой, сестрой и пылкой поклонницей Ива, которая отсутствовала здесь в этот знаменательный день. Она отправилась в полугодовое кругосветное путешествие, придя в отчаяние оттого, что в ее жизни нет ни работы, ни мужчины. Возможно, Агата надеялась подыскать то или другое где-нибудь в Китае или в Чили. Однако она слишком быстро растратила свое выходное пособие, и не исключалось, что этот вояж придется сократить. Временами подруги говорили по скайпу, делясь повседневными новостями и стараясь, насколько возможно, приукрасить их: сидя перед экраном, труднее признаться, что дела не очень-то хороши. Тем не менее Агата несколько раз настойчиво повторила: «Ты обязательно должна сходить на вернисаж моего брата; он жутко обиделся, что я уехала как раз в это время, а ты хоть как-то меня заменишь». Таким образом, на этой выставке Матильда отчасти представляла Агату.

Зато Антуан был полностью Антуаном, иными словами, все время спрашивал себя, что он здесь делает. Какое безумие – принять это приглашение! И очутиться в толпе, которая через призму его внутреннего смятения казалась враждебной. За прошедшие годы Антуан посетил множество вернисажей, перезнакомился с большинством лионских живописцев, но смотреть на все, что здесь творилось, было невыносимо. И он потихоньку ретировался. Его побег не ускользнул от внимания Камото, который заключил, что этому типу не понравились его шедевры. Выйдя на улицу, Антуан уже решил ехать домой, но задумался: прилично ли вот так сбежать, даже не попрощавшись с Матильдой? Он должен ей объяснить, что одно дело – принять приглашение и совсем другое – видеть, как оно претворяется в действительность; это было уже выше его сил. И тут его догнала Матильда.

– Что с вами? Вам нехорошо?

– Нет, все в порядке. Мне просто захотелось проветриться.

– Вам не понравилось? – спросила она.

– Нет… нет… не в этом дело…

– Хотите, пойдем еще куда-нибудь? Я знаю тут рядом одно кафе.

– Да, хорошо. Пойдемте туда.

И они улизнули, словно парочка похитителей красоты.

10

Кафе, предложенное Матильдой, оказалось довольно жалким; единственным его достоинством была близость к галерее – буквально в нескольких метрах. Матильда сразу почувствовала, что не стоит идти слишком далеко, иначе Антуан может передумать. Приходилось каждую минуту развеивать одолевающие его сомнения. Они вошли и уселись в дальнем, спокойном уголке – чисто инстинктивно, ибо заведение пустовало. Полная аналогия с творчеством Камото: казалось, отсюда тоже убрали всех персонажей – завсегдатаев бара.

Подошел официант. Они решили заказать красное вино. И это опять же было внове Антуану. В его душевных метаниях не случалось таких моментов отчаяния, когда кажется, будто спасти вас может один лишь алкоголь. До сих пор его болезненное состояние не требовало утешения в вине. Зато Матильде не терпелось выпить – вино помогало достичь состояния того легкого хмеля, которое позволяет расслабиться. Ситуация была тягостной для них обоих – они ведь едва знали друг друга. В таких случаях всегда легче стоять, чем сидеть лицом к лицу с незнакомцем. Бродя по галерее и шагая по улице, они чувствовали себя более непринужденно. Но теперь, когда они остались наедине, это начало походить на свидание – реальное, исполненное какого-то особого значения. Матильда, которая выглядела такой решительной в Орсэ, сейчас невольно поддалась сомнениям. В каком-то смысле она заразилась от Антуана неуверенностью в себе.