В погоне за потрошителем с Грин-Ривер. Мои поиски убийцы 49 женщин

Хотя она подходила по возрасту и месту проживания, невозможно было утверждать, что она стала очередной жертвой «Убийцы с Грин-Ривер». Всё-таки тело было полностью одето, а жуткое «украшение» не шло ни в какое сравнение с тем, что мы видели раньше. Однако, чем больше мы исследовали, тем больше различий испарялось. Судмедэксперт обнаружил, что Кристенсен была задушена чем-то вроде лигатуры. И её раздевали, а потом снова одели. Имелись признаки нахождения тела в воде, прежде чем оно было оставлено на суше. Врачам также удалось извлечь из тела сперму. Это был третий подобный образец, который нам удалось получить от жертв Грин-Ривер. Два других были взяты от Марши Чапмен, найденной в Грин-Ривер 15 августа 1982-го, и от Опал Миллс, найденной в тот же день на берегу.

Что же насчёт рыбы, винной бутылки и мяса? Когда я говорил с профайлером ФБР Джоном Дугласом, он сказал, что из-за этой «инсталляции» не было никаких оснований исключать из списка подозреваемых «Убийцу с Грин-Ривер». Без сомнения, убийца знал о расследовании и гордился своей способностью ускользать от нас. Вызывающее поведение было чудовищным дополнением к картине на месте преступления. Тот факт, что он отклонился от установленной схемы – постмортальных манипуляций и камней внутри жертв – мог просто означать, что убийца выражал свою извращённость разными способами. Или пытался убедить, что на свободе два убийцы, а не один.

В дополнении к новому телу нам пришлось отреагировать на большее количество заявлений о пропавших без вести. Конни Наон, двадцать лет, последний раз видели возле отеля на «Полосе». 18-летняя Кели Макгиннесс вышла на поиски клиентов в районе аэропорта и не вернулась. Кэрри Риос, которой было всего пятнадцать, пропала за две недели до того, как было подано заявление о её исчезновении.

15 июля, ровно год спустя, как в Грин-Ривер было найдено тело Венди Коффилд, у нас на руках было восемь тел, и мы знали, по крайней мере, о ещё восьми девушках, пропавших при очень подозрительных обстоятельствах. Офис шерифа объявил, что к нашему делу будет прикреплено ещё три детектива и один офицер. Целевая группа восстанавливалась. Я приветствовал пополнение, особенно потому, что сам и отбирал людей, но знал – их было не достаточно.

Через три недели после воссоздания целевой группы, было найдено и приравнено к жертвам Грин-Ривер девятое тело. Его обнаружил человек, собиравший яблоки в заброшенном саду на северной стороне «Си-Так». Тело пролежало там достаточно долго, чтобы разложиться. Так что остались только кости, зубы и золотая цепочка. Некоторые кости были сломаны.

Снова нам пришлось оцепить местность вокруг тела и провести обыск. Вокруг и под телом было полно нор грызунов, поэтому мы вручную раскопали их, чтобы проверить не оказалось ли мелких костей под землёй.

Несмотря на все усилия, мы не нашли ничего, что помогло бы идентифицировать личность жертвы. Патологоанатом смог определить, что это была девушка возрастом от пятнадцати до двадцати лет. Но расовую принадлежность и причину смерти определить было невозможно. И, несмотря на то, что у нас были зубы, ни один из них не соответствовал снимкам, предоставленным стоматологами девушек, числившихся пропавшими. Если это сделал «Убийца с Грин-Ривер», – а я полагал, так и было, – тогда жертва была той, о ком мы никогда не слышали.

Все знаки указывали на один очевидный вывод: девушки продолжали пропадать с улиц и становиться жертвами, и, скорее всего, это была работа одного и того же опасного человека. Но в то время, как некоторые местные СМИ – особенно Хильда Брайант из «КИРО» – выражали какую-то обеспокоенность по поводу дела, общественности в целом, казалось, было всё равно. Мы ничего не слышали от граждан, и никто не организовывал митинги и не составлял петиции, чтобы мы вложили больше ресурсов в расследование. (Я был бы только рад этому.) В то время, как убийства студенток и девушек из высшего среднего класса вызвали переполох и крики о поимке серийного убийцы, известного под именем «Тэд», смерти проституток и уличных детей всем были безразличны.

Но не мне. Каждый раз, когда мы с Фэй получали очередное заявление о пропавшей или находили тело, моё возмущение и разочарование только росли. Я стал полицейским для того, чтобы ловить подобных плохих людей и защищать каждого гражданина. Но этот дьявол выбрал для нападений самых оторванных от общества и беззащитных девушек – они были практически невидимками, – обитающих в месте, окутанном мраком. Я мог бы ездить по «Полосе» всю ночь напролёт – многие ночи так и делал – и он всё равно не остановился бы. Там было слишком много девушек и слишком много потайных уголков, чтобы у меня был шанс.