В погоне за тайной века

В ночь на 1 августа с вахты дали знать о том, что видят судно. Литке бросился на мостик. Нет, вахтенные обманулись. Это были льды, а за ними виднелся небольшой островок. Крохотный клочок суши звал и манил к себе моряков, с нетерпением ждавших, когда откроются берега Новой Земли. Но льды сплошной неодолимой полосой стояли на их пути. Решили спускаться к югу, надеясь ближе к материку найти проход к берегам Новой Земли. Нетерпение овладело всем экипажем. Сорок три моряка внимательно всматривались в восточную часть горизонта. Все чаще и чаще раздавался крик: „Земля!“ Но вскоре выяснялось, что за берег принимали причудливые облака. Вместо твердой земли перед ними 5 августа снова встал лед. Лед был на западе, лед был на севере, лед был к востоку, лед ударялся о борта корабля, — казалось, лед всюду. Затем бриг подхватило сильное течение из Карского моря и отнесло в то место, где экспедиция находилась пять дней назад.

День за днем проходили в бесплодных попытках достичь берегов Новой Земли.

„Итак, — рассказывал Литке, — куда мы доселе ни обращались, везде встречали непреодолимые намерениям нашим препятствия — это было для нас тем прискорбнее, что мы должны были пропустить без малейшей пользы несколько дней прекрасной погоды, которою в этих местах так надобно дорожить. Нас окружали со всех сторон мелькавшие сквозь мрак, подобно призракам, ледяные исполины. Мертвая тишина прерываема была только плеском волн о льды, отдаленным грохотом разрушавшихся льдин и изредка глухим воем моржей. Все вместе составляло нечто унылое и ужасное“. [216]

Штиль и туманы сменились свежими ветрами. Надежды на успех экспедиции было мало, но моряки не теряли присутствия духа. 11 августа они впервые увидали берега острова Междушарского, но подойти близко не смогли.

В бесплодных попытках было потеряно еще несколько дней. Решили пробираться среди льдов на север. Только 22 августа удалось увидеть берега Новой Земли. Перед Литке и его спутниками поднималась высокая каменная гора, в разлогах которой искрился не растаявший летом снег; ее назвали Первоусмотренной.

У берегов Новой Земли.

Целую неделю мореплаватели настойчиво ищут Маточкин Шар. Но неудачи снова преследуют их. Они осматривают один за другим неведомые заливы, принимая их за вход в пролив. Имеющиеся у них карты больше вводят в заблуждение, чем помогают. Литке знает, что положение приметных мысов, гор и самого Маточкина Шара на них, вероятно, показано неточно из-за „несовершенства морской науки“ в прежние времена, но у него пока нет причин изменять их положение.

Лед, пригнанный северными ветрами, вынуждает моряков прекратить поиски. Бриг направляется к южной оконечности Новой Земли. Но и здесь льды и ветры мешают исследовательским работам.

11 сентября 1821 года Литке возвращается в Архангельск. Он шлет рапорт морскому министру де Траверсе и одновременно с горечью пишет Головнину, что его экспедиция имела немногим лучший успех, чем предшествовавшее плавание Андрея Лазарева.

„Хотя после многих усилий и опасностей и удалось нам подойти к берегу и обозреть оный между параллелями 72° и 75°, но главный предмет назначения нашего — измерение длины Маточкина Шара — остался невыполненным, невзирая на то, что, следуя вдоль берега к северу, а потом обратно к югу, долженствовали мы 2 раза пройти мимо его“. [217]

Литке опасается, что эта неудача будет приписана его нерадению, и просит заступничества. Головнин использует свое положение и влияние, чтобы оградить от большой беды своего ученика. Он долго не отвечает, стараясь выяснить реакцию де Траверсе на донесение Литке. Наконец через несколько недель он сообщает Федору Петровичу, что морской министр „был очень недоволен, что Вы не видали Маточкина Шара“. Головнин представил де Траверсе объяснение, в котором заявил, что причину неудачи поисков Маточкина Шара следует искать в неверности и противоречивости существующих карт. Так, на карте Федора Розмыслова он показан на 73°40' с. ш., а на последних английских печатных картах он положен под 75°30', и если верить англичанам, то, следовательно, Литке не смог пробиться к главной цели своего путешествия из-за тяжелых льдов.

Головнину не только удалось успокоить министра. Он сумел показать плавание Литке в столь выгодном свете, что начальнику экспедиции объявили за усердие и мужество благодарность, которую в действительности он и заслуживал. Было решено продолжить поиски входа в Маточкин Шар и исследование берегов Новой Земли. [218]