В погоне за Тайной

После подъема было море и поздний завтрак в ближайшем городке.

— Ты меня обманул, — улыбалась Ана, цедя прозрачную воду, пока Кобейн заканчивал вторую чашку кофе. — От страха так быстро не отделаешься.

— Я смотрел ему в глаза.

Тайна рассмеялась, откидывая за спину волосы.

— Смотрел ты на другую часть тела.

— Твой план сработал. И это был очень маленький страх. Большой ты знаешь. Я боюсь потерять тебя.

— Значит, ты обманщик, Тван? Наврал вчера о своем страхе и о своем обещании.

— Меня зовут Бэй. Я не задаю вопросы и схожу с ума от мысли, что ты опять исчезнешь неизвестно насколько.

Серые глаза стали бездонными, когда Ана посмотрела на него. Они потемнели настолько, что Бэй не увидел зеленых крапинок. А потом девушка отвернулась в сторону, и Кобейн услышал:

— На этот раз навсегда.

Или не услышал, потому что не было звуков. Слова появились внутри него необлаченными в одеяния из букв. Как понимание. Чистая эмоция. Незамутненное знание.

И, болезненно поморщившись, Бэй сказал:

— Я продолжу жить без тебя, и мир не обрушится карточным домиком, но потеряет краски, даже смысл.

— А ты не теряй его, — тихо ответила Ана, не поворачиваясь. — Мы не можем изменить судьбу. А наша… В ней нет такой дороги, по которой мы идем вместе.

— Я упрямый, — проговорил Бэй, наклонившись над столом и захватывая женские ладони в свои.

В ее глазах в глубоких лужах слез неверие мешалось с надеждой.

Центр городка, где они завтракали, был заполнен прилавками традиционного рынка и людьми. Ана вела Бэя от одного продавца серебряных украшений до другого, пока не остановилась рядом с товаром высокой полной женщины, напоминавшей черными глазами и смуглой кожей цыганку. Среди изделий было много колец и сережек с мелкими камушками. Отдельно лежали горки отшлифованных разноцветных горошин неправильной величины.

— Только не говори мне, что у тебя взаимная любовь с камнями, — рассмеялся Бэй, увидев блеск в серых глазах.

— Ты даже не представляешь, сколько сокровищ можно найти на таких вот дешевых рынках. Здесь не знают цену камням. А некоторым даже не дали правильных названий.

— Тогда выбери мне подарок, — решился вдруг Бэй. А когда Ана подняла на него вопросительный взгляд, дотронулся до мочки ее правого уха. — Хочу, чтобы одна из этих трех была у тебя на память обо мне.

Ана прищурила глаза, ожидая продолжения.

— Татуировку ты мне уже наколола, выбери сама, в каком ухе оставить сережку.

Тайна засмеялась так громко, что стали оборачиваться и смотреть прохожие. Потом прижалась к Бэю, приложив ухо к груди.

— Если я скажу — остановись, оно перестанет биться, Тван?

Кобейн прижал девушку к себе до легкого вскрика и проговорил сквозь сжатые зубы:

— А тебе бы этого хотелось?

— Мне бы хотелось, чтобы ты был только мой, — прошептала Ана.

— Я и так твой. Тогда почему ты хочешь уйти?

— Я не могу остаться.

Сказала и оттолкнулась от Бэя, склонилась над столом с множеством украшений.

— Другое. Нам нужно что-то другое. Пойдем.

Избегая смотреть на Кобейна, она повела его вдоль прилавков, пока после долгих и жарких поисков в руке Аны не оказалась пара простых сережек с желтым камнем.

— Скаполит, мне почему-то хочется подарить тебе скаполит, — проговорила она, показывая простые украшения.

«Сколько может быть совпадений? — беззвучно простонал Кобейн. — И какие из них имеют значения, а какие — просто случайность?»

Ана проколола правое ухо Бэю на автомобильной стоянке рядом с мотоциклом, прокалив на огне зажигалки иглу из набора для татуировки, и сразу вставила серебряную сережку. Кобейн, не отрываясь, смотрел на ее сосредоточенное лицо, следил за уверенными движениями и с радостью принимал боль. Это был всего лишь слабый отголосок той, что разливалась в душе! Время просыпалось, как песок сквозь пальцы, а у него было слишком мало информации, чтобы искать, когда Ана вздумает уйти. Наверное, поэтому хотелось привязаться к ней любыми способами. Оставить следы не только на сердце, но и на теле, любые, лишь бы помогали в поисках. А еще убрать с нее печать другого мужчины. Поэтому, внимательно глядя на Ану, он молча вытащил черную сережку из ее правого уха и вставил вместо нее вторую из пары со скаполитом. Не прозвучало ни слова, но Бэй мог поклясться, что в этот момент свершалось что-то более важное, чем просто обмен украшениями. Признание. И что он заменил именно ту сережку, которую хотел снять с тела свой Тайны.

И она это допустила.

* * *

Для восстановления украденных документов Кобейну нужно было вернуться в Пальму. Еще прошлым вечером он сделал несколько звонков Кардиналу и родителям, и теперь требовалось зайти в полицию для оформления заявления о краже.

— Представляю, как будет ухмыляться местный капитан, выяснив, что пострадавший от уличных карманников — сам сыщик. Может, прикинуться страховым агентом? Бестолковым и рассеянным?

— Тебе придется слишком постараться, чтобы твое лицо выглядело бестолковым, но я научу, смотри, вот так. Представляешь себя обожравшейся жабой, перед которой застыла цапля.