В погоне за ведьмой

волосок разминулась со смертью. И с этим ведь не поспоришь. Мне

действительно несказанно повезло приземлиться в болоте и при этом не увязнуть

в трясине, так как глубина ила тут была по колено. А свались я на твёрдую почву, и от маленькой ведьмочки осталась бы лишь груда переломанных костей, да и те

ещё до утра растащили бы звери.

Представив во всех деталях столь безрадостную картину своей кончины, я

ужаснулась и даже какое-то время всерьёз подумывала о том, чтобы отказаться

от однажды пришедшей мне в голову рискованной затеи. Но потом во мне

ожидаемо взыграло упрямство, щедро подпитываемое любопытством, и я

решительно прогнала трусливые мыслишки подальше.

Ничего ведь со мной не случилось. Я жива и практически здорова.

Несколько синяков и ссадин ещё не повод сворачивать с полпути. Огорчало лишь

то, что я, кажется, осталась без средства передвижения, и вот это действительно

могло стать проблемой.

Какое-то время я размышляла над тем, способна ли безмозглая деревяшка

выжить из ума, и пришла к неутешительному выводу, что вот именно эта способна

на что угодно. В любом случае, доверять ей больше нельзя, равно как и иметь с

ней дело.

Позади снова послышался шорох, а мне в руку ткнулось деревянное

древко.

Осторожненько так, с намёком. Метла явно прониклась ожидающими её

перспективами и решила ко мне подлизаться.

Не выйдет.

Оттолкнув от себя подлизу, я решительно прибавила шагу, стараясь не

оглашать округу жалобными стонами и причитаниями, а то, если кто вдруг

услышит, стыда ведь не оберёшься. Как же, ведьма и не может себя исцелить. А

как прикажете лечить, если сумка с зельями утонула в болоте?

Углубляться в лес не хотелось, но другой дороги тут не было. Лишь эта

звериная тропа давала хоть какую-то возможность двигаться дальше. Над

головой серело вечернее небо, а под кронами деревьев уже сгустились сумерки, заставляя сердце чаще биться от страха и ожидания неминуемой встречи с

ночными хищниками. А ведь у меня даже ножа при себе не имелось. Впрочем, наличие оружия вряд ли могло мне чем-то помочь. Что поделать, я ведьма, а не

боец. Меня с детства учили варить зелья и проводить колдовские ритуалы, а не

сражаться на поединках, хотя сейчас мне бы очень пригодилось умение за себя

постоять.

Метла периодически напоминала о своём присутствии, а я всё чаще

задумывалась о том, что риск сверзиться с высоты всё же предпочтительнее

риска быть съеденной заживо каким-нибудь зверем.

И, словно бы вторя моим мыслям, откуда-то из темноты до меня донёсся

тихий стон. Едва различимый, на грани слышимости, и лишь благодаря

напряжённому состоянию, я смогла его уловить. Сомнений быть не могло, это

стонал человек. Звери не способны издавать подобные звуки.

Замерев на месте, я прислушалась, стараясь угадать, откуда шёл звук, а

услышав его снова, уверенно двинулась в том направлении. Вероятно, кто-то

упрекнёт меня за глупость и легкомыслие, но я не могла поступить иначе.

Разумеется, с тропинки пришлось свернуть. Вид у меня и без того был не

слишком презентабельный, а после прогулки по лесной чащобе я и вовсе стала

похожа на упырицу.

Чертыхаясь на каждом шагу, я, наконец, вывалилась из густо разросшихся

кустов на поляну, где и обнаружила следы недавней битвы: несколько мёртвых

тел и одного окровавленного мужчину, неловко пытающегося перевязать свои

раны.

Моё появление его явно насторожило. Черты лица немедленно

заострились, мышцы напряглись, а рука целенаправленно потянулась к оружию.

Он не сразу понял, что я такое. Скорее всего, принял сперва за лесную нечисть, но потом рассмотрел, что перед ним пусть грязная и всклокоченная, но всё же

девица.

– Ты кто такая? – спросил он грозно, берясь за меч и пытаясь подняться, впрочем, безуспешно.

Я же неосознанно схватилась за метлу, с готовностью подставившуюся под

мою раскрытую ладонь. От мужчины не укрылось это нехитрое действие, и он

криво усмехнулся, мгновенно расслабляясь.

– Ведьма, значит. Ты вовремя. Мне как раз требуется твоя помощь.

Ещё бы знать, как ему помочь, не имея под рукой нужных зелий.

Я уже собиралась высказаться по этому поводу, но раненый вдруг начал

заваливаться на бок, теряя сознание.

И что мне теперь с ним делать?

Растерянно оглянулась в поисках подсказки. Напрасно. Угрюмый лес

хранил молчание, а метла и вовсе не подавала признаков жизни, видимо, опасаясь, что я передумаю и снова начну её игнорировать.

Положеньице складывалось не из лёгких.

Оставить раненого без помощи я не могла, а потому принялась делать то

немногое, на что оказалась способна в этой ситуации. Глубокие раны промыла

самогоном, обнаруженным во флягах разбойников, и перевязала, а мелкие

порезы просто смочила тем же вонючим пойлом, оставив их подсыхать. К

сожалению, для успешного исцеления всех этих мер было недостаточно. И я как

никто другой это понимала, но решиться на большее не отважилась. Бабушка

строго-настрого запретила мне использовать силу рода до того, как я выйду

замуж. Хорошо хоть не потребовала поклясться на крови, наивно поверив моему

обещанию. Всё же иногда она бывает на редкость доверчива, что недопустимо

для ведьмы.