В погоне за женихом

Туфли на небольшом, зато устойчивом каблучке удобно сидели на ноге.

Крутанувшись на месте, я с восторгом лицезрела, как взметнулась юбка, открыв ноги, и опустилась обратно.

После магического истощения я не рискнула использовать магию, чтобы уложить волосы в прическу, поэтому просто собрала в два хвоста. Подкрасив губы и ресницы, я подмигнула своему отражению.

В спальне на второй прикроватной тумбочке меня ждал поднос с завтраком. Видно, Петруха расстарался, кроме хозяев только у него одного имелся доступ во все спальни. Аромат свежеиспеченных булочек приятно щекотал ноздри. В животе заурчало. Завладев подносом, заставленным тарелками с разными вкусностями, устроилась в кресле и только потом заметила записку, придавленную кружкой с кофе.

Бумага была другой, менее плотной. Подталкиваемая любопытством, я развернула записку.

«Завтрак для принцессы! Зигуриус». Внизу приписка: «Я вчера приносил тебе ужин, но Кощей, разрази его гром, опередил меня. Зато с завтраком я его уел!». Читая ровные, изящно выведенные строчки, я чуть ли не воочию видела, как одновременно радовался и злорадствовал друг.

На краю подноса лежал кругляш, завернутый в бумагу – печенье с посланием. Решив оставить его на потом, я неторопливо схомячила весь завтрак. Сытая и довольная, прихватив кругляш, я поднялась и, вернув поднос на тумбочку, прошла к двери.

Надо было проведать хранителя, а там, глядишь, и Драгомира встречу.

Спускаясь по лестнице, я кивала и улыбалась всем встреченным девушкам. Некоторые Ежки отвечали улыбками, но чаще с кислой миной отворачивались.

В холле мне навстречу попалась Рыжая. От моей улыбки ее перекосило. Обойдя меня, она устремилась к лестнице с таким видом, будто за ней гналась стая василисков.

Заметив у окна Борислава, расставляющего в вазе цветы, я направилась к нему.

– Доброе утро! – поздоровалась с управляющем, искренне считая, что утро доброе.

Рука мужчины со стеблем замерла над вазой, и он поднял на меня глаза:

– Здравствуйте, мисс. Чем могу служить?

Я не стала отвлекать его дольше, чем нужно было, и потому напрямую спросила:

– Вы не видели Драгомира?

Управляющий не впал в истерику, что я его хозяина по имени назвала, да еще и без должного упоминания титула, а отреагировал вполне спокойно, сообщив:

– Милорд отбыл по срочному делу.

Радость в груди немного поутихла, и я заметила, что платье слишком яркое, а аромат цветов в вазе тяжелый и удушливый.

– Милорд обещал вернуться к обеду. И раз вы заговорили первой, мне велено передать вам, чтобы вы никуда не уходили и дождались его.

В животе снова запорхали бабочки, а чарующий аромат цветов приятно кружил голову.

Чмокнув в щеку оторопевшего управляющего, я пошла в сторону выхода. Уже у двери я обернулась и поймала на себе недоуменный, колючий взгляд Цветаны. Стоя на лестнице и облокотившись на перила, она не сводила с меня прищуренных глаз. Послав ей очередную улыбку, я вышла под ласковое солнышко.

Плющ я отыскала в части сада, с хрустальными фонтанами и такими же статуями. Опустив листья в фонтан с самой большой чашей, питомец смотрел на свое отражение в воде. Приблизившись к нему, я села на прозрачную, как стекло, скамейку.

– Как ты? – погладила я зеленые листочки хранителя.

Ответом мне был тихий умиротворенный шелест. Перебирая корнями, питомец подполз ближе. Немного качнувшись вперед, он укрыл меня своими тонкими веточками от палящего полуденного солнца.

– Ты – мой спаситель, – похвалила его, продолжая гладить листочки.

Вспомнив о зажатом в кулаке печенье, развернула бумагу. Увидев, каким жадным взглядом смотрит на кругляш питомец, с улыбкой протянула его ему. Обхватив листочками печенье, он поднес его туда, где светились угольками черные глаза. Скопление листочков расступилось. Забросив в открывшуюся пасть печеньку, хранитель захлопнул ее, и довольно урча, он вернулся к фонтану.

Разгладив, пальцами бумагу прочла:

«Илория обо всем узнала. Будь готова вернуться», – писала бабушка Акулина.

Она изрядно опоздала с предупреждением. Скомкав бумажку, сожгла ее. Наблюдая, как пепел опускается на траву, поняла, что даже она с ее связями не знает обо всем.

– Ты чего улыбаешься? – вторгся в мои мысли появившийся на дорожке Зиги.

– Ничего особенного, – отмахнулась я.

Новоявленный король подошел ко мне и устроился рядом на скамейке.

– Мне сказали, что ты проснулась и сразу умчалась из замка, – взяв меня за руку, негромко произнес Зиги. – Я переживал за тебя, Мира.

– Не стоило. Меня ни одна хворь не берет, ты же знаешь, – поддразнила его.

– Знаю, оттого и беспокоюсь. Ты никогда не жалуешься, не просишь о помощи, но сама, не задумываясь, бросаешься к другим на помощь.

– Это точно не обо мне, – улыбнулась я, подняла с земли маленький камушек и пустила его по воде «блинчиком». Камушек скакнул пару раз, стукнулся о стенку фонтана и упал на дно.

– О тебе, – настоял друг. Выглядел он каким-то подавленным. – Дела королевства требуют моего присутствия, я должен вернуться, Мира.