В поисках Божества

Главным образом именно в Александрии происходило сличение религиозных систем Востока и Запада, здесь впервые были выработаны синтезы, легшие в основу позднейших религиозных определений. Здесь воспитывались великие мыслители, нашедшие догматические формулы для мистических порывов человечества. Здесь же впервые произошло слияние одухотворенного Востоком эллинизма с иудейством, освободившимся из рамок своего узкого национализма, — и это обстоятельство было впоследствии одной из причин быстрого распространения христианской проповеди в среде эллинизированного иудейства и вошедшего с ним в соприкосновение эллино-римского мира. История этого сближения иудейства с эллинизмом тесно связана с историей перевода еврейской Библии на греческий язык для Александрийской библиотеки — перевода, имевшего, как мы увидим впоследствии, громадное значение для истории христианской догматики.

Предание гласит, будто царь Птоломей II Филадельф пожелал иметь для Александрийского книгохранилища, наряду с документами прочих религиозных систем, экземпляр священной книги иудеев, и за получением его обратился к иерусалимскому первосвященнику Елеазару. Вместе с тем царь просил о присылке переводчиков для составления точного греческого перевода еврейского текста. Елеазар будто бы не замедлил послать в Александрию экземпляр еврейской Библии (по другим сведениям — одного лишь Пятикнижия Моисеева) вместе с 72 переводчиками, по шести от каждого колена Израилева; по другим источникам — этих переводчиков, или «толковников», было лишь 70, откуда и самоё название выработанного ими перевода, известного под названием «текста семидесяти толковников». Эти 70 старцев были будто бы заперты по приказанию Птоломея в отдельные кельи и лишены возможности сообщения между собою, но несмотря на это их переводы по сличении оказались вполне тождественными, тем самым свидетельствуя о боговдохновенности[7] составленного ими греческого текста. Это необычное предание, сохраненное многими церковными писателями[8], служит доказательством того уважения, которым издавна пользовался греческий текст Библии, носящий название «70 толковников» (Septuagintaviralis, η των εβδομηκοντα[9]; этот текст обычно обозначается цифрой LXX). Исторически достоверно лишь то, что первый греческий перевод Библии был действительно составлен в Александрии приблизительно во времена Птоломея Филадельфа, т. е. во второй половине III в. до Р. X. Появление этого перевода было отчасти вызвано необходимостью распространения еврейских священных книг среди многочисленных иудеев, рассеянных вне пределов Палестины и потерявших живую связь с родиной и в особенности с родным языком. Насколько велика была численность этих пришельцев-иудеев, рассеянных по всему побережью Средиземного моря и в особенности по Египту, показывает тот факт, что к началу христианской эры в одной лишь Александрии их насчитывалось не менее 200 000, а во всем Египте, по словам писателя-иудея Филона Александрийского, их было не менее миллиона[10]. И все это иудейское население, оставаясь верным отцовской религии, было проникнуто эллинской культурой, говорило и мыслило по-гречески. Только что упомянутый Филон Александрийский (род. ок. 30 г. до Р. X., ск. в 40-е гг. христианской эры), один из глубочайших мыслителей своего времени, яркий светоч платоновской философии — и в то же время уважаемый член иудейской общины в Александрии, — может считаться наиболее характерным представителем этого своеобразного эллинизированного иудейства. Для Филона, как и для другого знаменитого писателя-иудея, Иосифа Флавия (род. ок. 37 г. по Р. X., ск. в конце I века), родным языком был греческий, а не еврейский, и миросозерцание его выработалось на эллинских формулах, на эллинской символике, а не на иудейских традициях. Пример этого эллинизированного иудейства показывает, насколько глубоко было проникновение всего древнего мира эллинскою культурой, раз ей удалось охватить и подчинить себе даже стойкий иудейский национализм. Однако и иудейство, теряя узко-национальный облик и растворяясь в культурном эллинизме, вносило с собою свои идеи, частицы своего миросозерцания, свои формулы Божества в общую духовную сокровищницу мирового Богоискательства. Евреи «рассеяния» (diaspora) были предназначены к особой роли посредствующего звена между миром эллинизма и христианской проповедью, быстро сбросившей узы национальности. Когда Апостол Павел, иудей по крови, но родом из эллинизированного города Тарса, писал свои огненные послания на греческом языке, он мог провидеть, что его слова будут восприняты всем миром. Христианское благовестив, прозвучавшее впервые в иудейских колониях Малой Азии, Греции, Италии и Египта, перекидывалось с поражающей быстротою в туземную среду, вне всяких граней племени и национальности, именно потому, что это благовестие раздавалось на мировом языке эллинизма, потому, что это благовестие несло с собой несравненную литературу евангелий[11] и посланий, написанную на том же мировом языке.