В поисках человечности (СИ)

И лишь на боях появлялся сам. Драться ему нравилось – чувствуя свое превосходство благодаря вампирским дисциплинам, Бэн красовался перед девицами, выискивал помощников и строил отношения, которые перестали существовать в других сферах его жизни. А бои – сегодня есть, а завтра нет – слишком быстро люди уходили от подобных развлечений и Бэн мог сохранять свое бессмертные в тайне. Главное не переборщить со славой. Но как ни странно, всегда находился кто-то сильнее и быстрее и трэлл понимал, что ему еще учиться и учиться.

Женщины тоже были важной частью этих мероприятий. Привлечь даму, затащить ее в постель, а потом выбросить, оказалось сложной и иногда невыполнимой задачей. После смерти Равены Бэн несколько лет бесплодно метался от одной ниши к другой, пытаясь понять, как устроены девицы, чтобы к ним подступиться. Но те, кто соглашался на соитие легко и непринужденно вызывали внутренний дискомфорт, а те, что привлекали не только телом, оказывались слишком порядочны и недоступны. Тут же, на ринг, где грязь и пот смешивались с кровью, девицы приходили не только ради красивых зрелищ. Деревенские девицы и сами любили подраться, надавать тумаков соперницам или заработать пару медяков для пьянчуги мужа и голодных детишек. Такие девицы и поговорить были не прочь, и в церкви песнопения читали, и знали, что с мужчиной сделать можно. И именно такие особенно привлекали слишком молодо выглядящего пятидесятипятилетнего слугу Катерины. А самое главное, такие девицы, особенно молодые, вполне годились Катерине в пищу, и, если госпожа желала отобедать, Бэн не стыдился отдавать ей попользованную крестьянку.

Такой меркантильный и бессердечный подход к человеческим жизням сделал Бэна равнодушным. Он не считал себя убийцей, совесть не мучила его, когда он приводил очередную пышущую жаром красотку, а уносил ее к реке уже бледной и обескровленной. В какой-то период жизни ему даже стало это нравиться – подружки на пару дней или недель не надоедали, не приставали с требованием жениться или стать ближе. Как только девицы подходили слишком близко к его настоящей жизни, он тут же устраивал им свидание с Катериной. И лишь изредка, когда смертная чем-то задевало ожесточившее сердца Бэнджамина, он вспоминал, что еще совсем недавно умел сожалеть. А теперь не умеет.

Сегодня ему выпал не слишком удачный бой и не слишком приятный противник – здоровый беловолосый мужчина почти семи футов росту по имени Ларс. Бэн едва ему до плеча доставал. Среди деревенских Бэн считался высоким парнем, но тут, в городе, особенно среди аристократов и голубых кровей, Бэн оказался ниже среднего. И хотя такие высокие мужнины, как Ларс, попадались крайне редко, его рост ущемлял самовлюбленного юношу.

Они хорошенько друг друга поколотили, прежде чем трэлл решил, что овчинка выделки не стоит и сдался. Проигрыш – и нет денег и нет поклонниц. А это значило, что девицу придется упрашивать или еще хуже – платить ей. К платным женщинам Бэн испытывал какое-то внутреннее отторжение, и предпочитал с ними не связываться.

После боя противник уж слишком настойчиво к Бэну с вопросами стал приставать, словно чувствовал, что Бэн специально поединок сдал. Трэллу совсем не хотелось потом ходить с синяками или сломанными ребрами, и он предпочитал сдаваться, чем глупо рисковать. А вот Ларс все никак не верил. В конце концов, уговорил Бэна не внеочередной бой и без свидетелей. Акцент у мужика был отвратительный, и слушать его не хотелось. А вот побить – да. И трэлл согласился. Без свидетелей можно будет и вампирские дисциплины применить. А это самое большое преимущество.

Домой юноша вернулся разочарованный, но увидев хозяйку, тут же о своих бедах забыл. Катерина выглядела напуганной, сидела на стуле, вцепившись в колени, и тихо подвывала. Бэн тут же бросился к хозяйке, желая ее успокоить, поддержать, она же с рычанием его оттолкнула.

— Не приближайся, — прорычала она и тут же на него оскалилась, показывая полностью выдвинувшиеся клыки почти в палец длиной, — не подходи.

Бэн покорно отступил. Переживание за свою госпожу почти лишали разума, трудно думать трезво, когда тому, кого ты обожаешь всем сердцем и душой, очень плохо. А то, что Катерине было больно и плохо, Бэн был твердо уверен. До рассвета они сидели чуть в стороне друг от друга, и, когда стало вставать солнце, Катерина, с трудом передвигаясь, словно ее тело одеревенело, направилась в свой подвал. Бэн, как только за ней крышка захлопнулась, сел рядом и прислушался. Он не знал, что с госпожой, но давно заметил, как она меняется. Становится холоднее, отчужденнее, все хуже воспринимает людей, все меньше помнит все человеческое в себе. Словно девушка Катерина умирала, исчезала, и ее место занимало чудовище по имени Катерина.

Уснуть Бэн не смог, весь день, просидев рядом с люком, и когда хозяйка стала снова плакать, прикрыл окна плотной тканью и спустился к ней. В свете свечи в маленьком узком помещение дернулось светлое пятно.

— Катерина? — осторожно позвал он ее, потому что не увидел на привычно месте.