В поисках человечности (СИ)

Клаус без слов понял намеренья Сенешаля и, выдернув из тела Катерины кол, оба вампира исчезли за дверью. Двигались они столь быстро, что Бэн и глазом моргнуть не успел, как остался один на один с чудовищем, запертый в зале, где никакого оружия кроме канделябров и не было.

Бэн медленно, беззвучно стал отступать, надеясь, что Катерина очнется сама собой, но женщина даже не шевелилась и он разозлился из-за своих страхов и, подойдя к госпоже, сел с ней рядом.

Ее глаза были все так же бессмысленно мутны, ледяным взглядом вампирша смотрела в потолок, неподвижная и мертвая. Словно кол все еще сковывал ее тело. Бэн осторожно отодвинул ее одежду с того мета, где деревяшка пронзила тело: рана медленно затягивалась, со странным хрустом восстанавливались ткани, словно замерзающая река, тело спутывали паутинки льда.

— Катерина, — осторожно позвал юноша свою хозяйку. Ее веки дрогнули, и она перевела на него взгляд, фокусируясь и рассматривая, словно впервые увидела.

— Ты – дурак, — шепнула она и закрыла глаза.

Бэн вздохнул. Не зная почему от ее слов стало спокойно и тепло. Женщина свернулась калачиком и положила голову ему на ноги. Сейчас она казалась беззащитной и беспомощной, и трэлл ласково гладил ее по спутавшимся грязным волосам, пытаясь успокоить. Временами вампирша вздрагивала, словно слыша неслышимое, ее тело напрягалось, готовое к рывку, а потом снова расслаблялось, и она вздыхала почти как настоящий человек.

— Отнеси меня домой, — наконец попросила она, нарушив затянувшуюся тишину.

Комментарий к Глава 1. Добро пожаловать в Берлин. Часть 07. С волками жить... [1] Taubnessel [нем] – яснотка, многолетняя трава с мелкими белыми или лиловыми цветами.

[2] Старонемецкая земная миля = 7,5 км

[3] Мелисса – вид мяты. Яснотка и мелиса относятся к одному семейству растений.

====== Глава 1. Добро пожаловать в Берлин. Часть 08. Бессмертная страсть ======

Беты (редакторы): Джермейль

(Моабит, 8 января 1543 года) Бэнджамин Груневальд

Катерина не покидала их убежище несколько недель. Чего она боялась, гуль не знал. И вампирша не отвечала – спрятавшись в темном углу своего подземелья, она боялась лишний раз выбраться на поверхность, не желала есть, не желала откликаться на зов Принца. И лишь днём Бэн просыпался от ее тихого плача.

Почти всё это время Бэн сидел рядом, хоть она не позволяла приближаться, но юноша оставался на расстоянии вытянутой руки и был готов помочь в любую секунду. Чем угодно и как угодно – отдать свою жизнь или принести в жертву город. Был готов сразиться с самим Принцем, пусть и казалось это дело безнадёжным, но ради Катерины можно было пойти на любые, даже на самые безрассудные поступки.

Но в отличие от хозяйки полностью отказаться от всего мирского он не мог. Бэну требовались еда и сон. Кроме того у него была договорённость с Ларсом, и днем, когда Катерина спала, трэлл выбрался из ее темницы, чтобы хоть немного проветриться, перекусить и просто подраться с каким-то навязчивым смертным, чтобы выпустить пар.

Добравшись до места встречи, Бэн сообразил, что перепутал дни, а может и недели. Забывшись в заботах о госпоже, он с трудом помнил о делах мирских. Но к своему удивлению обнаружил упорного бойца на месте встречи.

— С пунктуальностью у тебя погляжу все в порядке, — с улыбкой поприветствовал его здоровяк.

Бэн лишь качнул головой. Говорить не хотелось. Хотелось просто помахать кулаками, и чтобы этот самоуверенный здоровый мужик упал ему в ноги, а подняться больше уже не смог. Сейчас его странный акцент не просто не нравился – выводил из себя.

Сплюнув себе по ноги, Бэн смерил здоровяка взглядом, и грубо спросил:

— Где драться будем?

— Успокойся, пеон, — Ларс нахально вздёрнул голову, и Бэн понял, что сегодня непременно надо будет кого-то убить.

— Пойдём, прогуляемся, — юноша сразу повернулся к здоровяку спиной, не собираясь больше его слушать, и повел к полям. Сейчас там никого не было, и хотя зима была бесснежная и теплая из дому обычные сельские жители носу не казали.

Городок Бэн знал, как свои пять пальцев, еще, будучи обычным человеком, работал в этой же местности, и сейчас дом Катерины расположился на границе старого Кельна и Моабита. Ларс послушно шел следом и своим отвратным голосом с непонятным акцентом расспрашивал про местность, про жителей, да и про самого Бэна. Юноша молчал, терпеливо вел к месту назначения рассчитывая просто избить нахала и забыть о нем, как и обо всех других бедах.

— Может просто спокойно початим[1]? — попытался мужчина остановить трэлла.

— Что? — Бэн огляделся, они уже достаточно далеко отошли от жилых строений, но рядом располагались рабочие постройки, — не понимаю на каком ты языке говоришь.

— Немецкий это, пеон, — Ларс оскалился, показывая ровный ряд белых зубов, что для простых крестьян было не обычно.