В поисках человека. Очерки по истории и методологии экономической науки

Следующий раздел сборника выходит за пределы проблематики модели человека, в более широкую область. Статья «Абстракция – мать порядка?» открыла для меня новую сферу методологических вопросов в экономической науке, связанную с выбором различной степени абстракции. Правда, собирая и перечитывая материалы для этого сборника, я обнаружил зародыш такого подхода во введении к своей первой книге и в параграфе о моделях человека в альтернативных подходах во второй книге. Но непосредственным импульсом, побудившим меня вспомнить об этой теме, явился перевод на русский книги моего норвежского коллеги Эрика Райнерта «Как некоторые страны стали богатыми, и почему другие страны остаются бедными», который мне довелось редактировать. Эрик – большой знаток теории и практики экономического развития (в некоторых странах он работал консультантом) и сам основал движение под названием «Другой канон», противостоящее излишне абстрактным экономическим теориям. Он человек страстный и пишет увлекательно (книжка выдержала семь изданий на русском языке), поэтому неудивительно, что близкое знакомство с книгой вдохновило меня на собственные размышления. Главной для меня стала идея о том, что степень абстрактности теории может быть связана с направлением политики, из нее вытекающим. По Райнерту получалось, что более абстрактные теории совместимы с более либеральной политикой, но мне захотелось вникнуть в эту проблему поглубже. Речь, таким образом, шла о связи экономической методологии и экономической политики, то есть инструментария и содержания. В какой-то мере здесь на меня даже повлияли работы М. Л. Гаспарова, находившего связь между стихотворным размером и содержанием стиха[21]. Я попытался углубиться как в методологию, так и в историю экономической науки, и в итоге получилась достаточно сложная картина соотношения более абстрактного и менее абстрактного канонов, которая изложена в статье. Переходя от модели человека в экономической науке к проблеме абстракции[22], я почувствовал, что передо мной как бы расширяется горизонт. Сходное чувство испытываешь, когда повезет напасть на нетронутую грибную поляну: наклоняешься за одним грибом и при этом видишь еще несколько. Одна из таких побочных находок – содержащийся в статье тезис о том, что не бывает хороших и плохих абстракций вообще, а бывают адекватные и неадекватные с точки зрения поставленной задачи. Этот тезис оправдывает методологический плюрализм в экономической науке, который был мне всегда интуитивно близок. Нашли свое место в данном контексте и мои любимцы Маршалл, Шумпетер и Ойкен, пытавшиеся совершить Геркулесов подвиг и объединить два канона.

В статье упоминается либеральный поворот в экономической политике в 1970–1980-е гг. Между тем мода здесь сменилась, и левизна, по аргументированному мнению многих исследователей, сейчас торжествует[23]. Пользуясь случаем, хочу высказать свою точку зрения по данному вопросу, которая заключается в том, что колебания моды в экономической политике носят циклический характер и этатизм приходит на смену либерализму лишь временно. Видимо, долгое пребывание в секторе экономического цикла повлияло на мое мировоззрение и побуждает везде видеть циклические процессы.

Прямым продолжением «Абстракции – матери порядка» стала статья в «Журнале Новой экономической ассоциации»[24], где я пробую применить разделение, введенное Т. Лоусоном между абстракциями и идеализациями. Хочу обратить внимание на то, что здесь различие между канонами становится уже не количественным, а качественным, хотя и делается оговорка о том, что разделить абстракции и идеализации на практике не всегда можно. Вероятно, для профессионального философа такая позиция может выглядеть наивной, но я уверен, что для позитивной методологии экономической науки вопрос о статусе абстракции в экономической теории очень важен.

Попыткой применить подход двух канонов к послевоенной истории макроэкономики явилась статья «Есть ли связь между экономической методологией и экономической политикой?». Главным источником вдохновения здесь, безусловно, явилась работа Н. Г. Мэнкью «Макроэкономист как ученый и инженер», которую я воспринял как авторитетную поддержку идеи двух канонов, исходящую от человека, сочетавшего в себе теоретика и практика самого высокого уровня. Для меня важнейшим результатом этой работы стал тезис о связи политики ручного управления и политики принципов соответственно с менее и более абстрактным каноном.