В поисках человека. Очерки по истории и методологии экономической науки

Из подхода двух канонов непосредственно родилась статья «Общая теория „споров о методах“ в экономической науке». Любопытно, что про споры о методах во множественном числе (не только о противостоянии Менгера и Шмоллера) я впервые услышал от того же Эрика Райнерта на Мировом конгрессе по экономической истории в Мадриде в 1998 г., а потом прочитал в «Истории экономического анализа» Шумпетера. Возникла гипотеза, что сторонами в каждом споре о методах являются представители первого и второго канонов, которые на самом деле спорят о приемлемой глубине абстракции. В результате же происходит взаимообогащение сторон конфликта и прогресс экономической науки в целом. Кроме канонического спора о методах между маржиналистским и историческим направлениями, мы взяли в качестве примера историю противостояния между поведенческой экономикой и более абстрактной экономической теорией мейнстрима (неоклассической микроэкономикой и кейнсианской макроэкономикой). Кажется, получилось интересно, потому что мой доклад на эту тему был тепло принят на специальном семинаре по поведенческой экономике в Хельсинки, а сейчас наша статья в углубленном и исправленном виде опубликована в «Journal of Economic Methodology»[25]. В последнем варианте мы предпочли отдельно рассмотреть по единой схеме несколько споров о методах, в которых инициаторами выступали представители разных направлений «старой» поведенческой экономики (Катона, Саймон и др.), а «новая» поведенческая экономика (начиная с Канемана и Тверски) рассматривалась как пример конструктивного синтеза.

Среди методолого-исторических проблем, которыми мне приходилось заниматься, можно особо выделить так называемую проблему кризиса современной экономической науки. С некоторой периодичностью эти кризисы ставятся в общественную повестку дня из-за серьезных экономических потрясений, в очередной раз не предвиденных профессиональными экономистами. В этот сборник помещены две статьи, написанные, соответственно, по поводу кризиса 1997–1998 гг.[26] и последней «великой рецессии» 2007–2009 гг.[27] Каждый такой кризис – благодать для методологов и историков экономической науки, которых в более благоприятное время не очень слушают. Он обычно начинается с констатации очевидных изъянов в макроэкономической политике и теории, а затем переходит на общий формализм экономической науки, который в эпоху лишений кажется вызывающим. В этих условиях полезно напомнить о структуре экономической науки, ее различных направлениях и сложных взаимоотношениях между теорией и политикой в каждом из них. Кризисы экономической науки, на мой взгляд, – неизбежное явление, и относиться к нему следует достаточно спокойно, как к редкому, но повторяющемуся периоду, в который влияние внешних факторов развития науки становится сильнее влияния внутренних.

Переходя к историческому разделу моих публикаций не могу не напомнить, что первый импульс, полученный от «Юности науки» Аникина, надолго затих под мертвящим гнетом университетского курса истории экономических учений. Задним числом понимаешь, что лекции Ф. Я. Полянского, вероятно, содержали интересные сведения, но они были так глубоко укрыты под идеологической благонадежностью, что от этих лекций в моей памяти остались только курьезные фразы вроде «Цицерон плыл по течению, предаваясь безудержной демагогии». Казалось, что сверхзадачей курса было убедить студентов в том, что в истории немарксистской экономической мысли как до Маркса, так и после не было ничего интересного и сводилась она к длинному и нудному перечню сначала ошибок, а затем злонамеренных (вульгарно-апологетических) искажений. В качестве литературы по этому курсу мы должны были читать учебники и монографии советских «критиков буржуазной политической экономии», из которых принципиально нельзя было составить никакого представления о критикуемых сочинениях[28]. Прошло много лет, прежде чем я задумался над тем, что же значит слово «вульгарный» и почему неверно так называть современную западную экономическую теорию, которая очень далека от обыденного сознания агентов производства[29]. А в студенческие времена вся эта ритуальная брань спокойно пролетала мимо моих ушей. Единственным, на что меня могли вдохновить такие лекции, были «Критические частушки», из которых помню такие куплеты:

Третьи страны герр Мюрдаль
От борьбы уводит вдаль,
Ты гори, гори земля
Под ногами Мюрдаля!

Говорили, что Харр'oд

Мир от гибели спасет,
Только Маркса бороде
Не расти на Харрод'e!