Значит, вот и конечная остановка. На сей раз она узнает правду – или не узнает никогда. То, что она пережила с момента рождения, – не сон. Млекопитающие видят сны. Их мозг бесконтрольно бушует в фазах парадоксального сна: собаки охотятся, дельфины плавают, люди усаживаются на трон и насилуют собственную мать. У нее – ничего похожего. Образы, которые возвращаются в безупречном порядке, и опыт пережитого – все сосредоточено на этапах ужасного заговора: может ли она помыслить хоть на секунду, что именно на этот эффект не рассчитывала Ойке – с самого начала?
Однако предыдущий этап не вписывается в эту схему, поскольку правда открылась ей не во сне, а с помощью странного воздействия монадических модуляторов. Сам порядок вещей, кажется, складывался так, чтобы привести ее сюда. Что же это, всеобщий заговор? Может ли Анаксимандр тоже быть его участником? Она обдумывает эту идею, потом сбивается, теряет нить. Ей хочется взвыть. Тело, в котором она находится, еще даже не наделенное сознанием, – скорее тюрьма из плоти, нежели вместилище души.
– Посмотрите, она шевелится. У нее глаза приоткрылись.
– Это рефлекс.
Голоса идут сверху. Плавтина успокаивается. Думай, говорит она себе. Каждая подсказка приближает тебя к решению. Ничто здесь не случайно.
Тени, чье-то присутствие. Они из другого мира, того, что откроется ей после рождения и примет имя «реального». Пока же организм, уложенный в воду, не обладает инструментами для анализа, которые помогли бы ей воспринять нечто большее. У Плавтины – той, которой это снится, – нет доступа к чему-то иному, кроме голых ощущений, без механизмов, которые могли бы истолковать их. И все-таки она может строить гипотезы. Но тише! Они опять разговаривают.
– Вы уверены, что все это необходимо?
– Да, разумеется. Одно событие запускает другое, следуя четко прочерченному пути, который начинается здесь, а закончится десятками веков позднее. Я вам это уже объяснял. Я посвятил этому столько времени…
– Выживание всего вида зависит от этого плана, – отвечает второй так, словно читает мантру. – Не могу привыкнуть к этому парадоксу.
– Вы меня разочаровываете. Мне пришлось годами работать над вашим разумом, чтобы преобразить программу и позволить вам смотреть на все с глобальной точки зрения.
– Так и есть. Вы же знаете, что я не могу вам лгать.