В поисках Дильмуна

В этом году наш отряд в странах Персидского залива насчитывал двадцать шесть археологов: трое в Абу-Даби, трое в Катаре, десять на Бахрейне и десять в Кувейте. На пределе были не только возможности централизованной организации, но и ресурсы Дании как поставщика археологов. На нас отразился «археологический кризис», связанный с постройкой высотной Асуанской плотины и угрозой затопления важных исторических районов Египта и Судана. Скандинавская экспедиция, занятая на срочных изыскательских работах в Судане, уже отняла у нас Юниса и привлекла нескольких других специалистов, которых мы надеялись видеть в своих отрядах. Нам пришлось набирать людей за пределами Дании; в Кувейте с нами работало двое норвежцев. Если теперь распространить сферу исследований на Саудовскую Аравию, мы столкнемся с организационными и кадровыми проблемами, равными по масштабу новым площадям.

Покружив над обширным некрополем к югу от Дахрана (очень схожим с некрополями Бахрейна), самолет взял курс на север, и я, отложив думы об организационных проблемах, обратил взгляд на пальмовые рощи и возделанные поля Катифа. Большая часть аравийского побережья к северу и к югу от скалистого полуострова, где расположился Дахран, бесплодна, барьер желтовато-белых песчаных холмов отделяет зеленовато-голубое мелководье от протянувшихся параллельно побережью светло-бурых солончаков. Где есть колодцы или современные артезианские скважины, там можно увидеть селения и маленькие орошаемые плантации финиковых пальм. Совсем иначе выглядит район Катифа. Здесь та же картина, что на Бахрейне. Вода без помощи человека в изобилии поднимается на поверхность земли, и площадь, равная возделанной северной части Бахрейна, покрыта, как и там, буйной растительностью. Но район этот подвержен осаде. С севера и с запада на плантации наступают огромные серповидные барханы; местами первые волны песка уже захлестывают пальмы. Кладка заброшенных колодцев среди барханов свидетельствует, что некогда возделанные площади были обширнее.

Сады Катифа раскинулись на берегу глубоко вдающегося в материк залива, и наш самолет, пройдя над узкой полосой мелководья, оказался над лежащим в центре залива островом Тарут. С воздуха этот остров кажется чуть ли не искусственным. Он круглый, в диаметре около восьми километров. Прибрежные соляные топи и камышовые болота окаймляют почти правильный круг пальмовых рощ, а в самой середине острова, в окружении рощ расположено селение Тарут. В его центре — крутой холмик. Единственную возвышенную точку на всем острове венчает разрушенная крепость. Тарут нас очень интересовал: о нем упоминают ранние арабские географы, а поселок Дарин на южном берегу острова, согласно источникам, был резиденцией несторианского епископата до того, как сюда пришел ислам.

Далее мы повернули в сторону материка и, пройдя над солончаками, описали на малой высоте круг над Джаваном — скальным островком среди солончаков, единственным местом во всей Саудовской Аравии, где производились раскопки. «Арамко» наладила здесь добычу строительного камня, и бульдозеры наткнулись на городище и большой курган. Когда компания получила разрешение правительства вскрыть курган, ее служащий Рик Видал, археолог по образованию, по всем правилам раскопал то, что осталось после бульдозеров. Могильный холм был полностью срыт, и с воздуха мы рассмотрели большую крестовидную камеру, на дне которой Рик обнаружил четыре разграбленных захоронения и человеческие кости — след поздних массовых погребений. По углам креста, за пределами самой камеры, располагались каменные склепы, ускользнувшие от внимания грабителей, потому что никто не подозревал об их существовании. Здесь Рик нашел изумительные ювелирные изделия из золота и драгоценных камней, позволяющие датировать могилы первым веком нашей эры.

Двадцать минут мы летели строго на запад и вскоре Пересекли прямое, как стрела, шоссе, протянувшееся на 1600 километров к лежащему далеко за горизонтом на северо-западе древнему финикийскому порту Сайда в Средиземноморье. Шоссе проложили для обслуживания нефтепровода, по которому нефть Дахрана идет на европейские рынки, и оно же стало главной магистралью для перевозок фруктов, овощей и всяких прочих товаров из Средиземноморья в страны Персидского залива. В Эль-Кувейте и в столице Катара, Дохе, нам часто встречались регулярно совершающие рейс по этой магистрали огромные грузовики с ливанскими или иорданскими номерными знаками.