Читаем В поисках христианской свободы полностью

Однако невозможно отрицать того, что почти во всех таких случаях раскол в семье вызывается не из–за того, что взгляды или чувства исключенного или «отрекшегося от общения» человека препятствуют единству. Раздор вызывается исключительно непреклонной позицией организации. Это очевидно из мгновенной реакции Свидетелей со всего мира на статьи из «Сторожевой башни» за 1 августа 1974 года (англ.), в которых позиция в отношении лишенных общения членов семьи существенно смягчалась[445]. В ответ на статьи было получено много благодарностей от семей Свидетелей. Затем, в 1981 году, Общество восстановило свое прежнее, более жесткое толкование. К лишенным общения родственникам стали вновь относиться совершенно безучастно, с некоторыми разорваны все контакты. Если бы сегодня организация снова официально умерила свое отношение к лишенным общения, это, безусловно, привело бы к тому, что большинство Свидетелей без колебаний возобновило бы свои семейные связи. Особенно это касается тех случаев, когда исключенный с давних времен просто носит ярлык «лишенного общения», и его нельзя по справедливости считать «злым» или «развращенным». Я не верю, что члены семьи Аннет Стюарт действительно считали свою восьмидесятилетнюю бабушку относящейся к категории беззаконников. И, на мой взгляд, есть мало оснований сомневаться, что большинство Свидетелей не только испытывают огромную неловкость из–за занятой непреклонной позиции, но и в своем сердце не верят в ее правильность. Они смиряются с таким отношением, потому что оно навязывается им их религиозным руководством, на котором, по праву, и лежит ответственность за разлады в семьях во всех таких случаях.

Невозможно исчислить сопутствующие такому отношению сердечные страдания. Жившая в штате Мэн женщина, мать лишенной общения Свидетельницы из Массачусетса тяжело заболела и скончалась (в середине 1980–х годов). Хотя и родственникам этой исключенной женщины (Свидетелям Иеговы), и старейшинам собрания матери, был известен её адрес, никто не сообщил ей ни о болезни матери, ни о смерти, ни о похоронах. Она узнала о смерти родительницы уже после того, как та была похоронена. Эта женщина сообщает, что ей не дает покоя мысль о том, что её лишили возможности увидеться с умирающей матерью, выразить (или хотя бы попытаться выразить) свою любовь к ней. Кто станет утверждать, что Бог любви и его милостивый Сын согласны с таким отношением? И как могут люди испытывать привязанность к структуре, ответственной за такое поведение?

СУРОВЫЙ ЗАКОН ОРГАНИЗАЦИИ

Отношение к правилам Общества Сторожевой башни со стороны самих старейшин показывает, что воля организации фактически возведена ими в ранг закона. Категоричный тон, задаваемый (или, по крайней мере, покрываемый) главным управлением приводит к тому, что никакие обстоятельства — ни преклонный возраст, ни слабое здоровье, ни годы верного служении — не являются смягчающими при выполнении обязанности принимать все правила и учения организации.

Один из примеров столь часто наблюдаемой суровости, граничащей почти с абсурдом, затронул Дэвида Хейнса, Свидетеля из штата Мэн, владевшего компанией по установке охранных сигнализаций. Начиная с 1970–х годов он установил изрядное количество аппаратов, реагирующих при пожарах или проникновении воров. Некоторые системы были установлены в церквях и церковных школах. Затем, в 1980–х годах, три старейшины, Спир, Мэддок и Вентворт, пригласили его встретиться с комитетом собрания.

Под угрозой лишения общения ему сообщили, что он должен прекратить устанавливать сигнализации в религиозных зданиях. Дэвид согласился с их требованием. Затем старейшины сказали, что он должен прекратить обслуживание уже установленных систем. Дэвид подчинился и попросил своего сотрудника (не являвшегося Свидетелем) во внерабочее время (например, по субботам) проводить необходимое обслуживание, переводя на его счет всю получаемую от религиозных организаций оплату за услуги.

Перейти на страницу:

Похожие книги