В поисках христианской свободы

Хотя в этой статье из «Сторожевой башни» за 1 мая 1973 года (англ.) содержалось немало утверждений, отражающих многие взгляды организации Свидетелей Иеговы, которые по своей природе являются сектантскими, я тем не менее считаю, что в основном в ней правильно указывалось на библейское значение слова «имя». В статье последовательно подчеркивалось, что делать что–либо «во имя Бога» или «ради Его имени» означало гораздо больше, чем просто употреблять или произносить имя «Иегова». Сегодня некоторым, возможно, было бы интересно пересмотреть тот материал. Хотя написанное мной в этой статье было одобрено организацией для опубликования, и, насколько мне известно, впоследствии не опровергнуто, с того времени в журнале «Сторожевая башня» никогда не приводилось информации подобного рода. Напротив, статьи журнала демонстрируют практически полное пренебрежение представленным там библейски обоснованным принципом[642].

Осуждая тех, кого организация причисляет к «отступникам», в качестве «доказательства» их «отступничества» в «Сторожевой башне» говорится, что они не придают имени «Иегова» того же значения, какое придает организация Свидетелей. Вдобавок к тому, что уже приводилось в этой главе ранее, есть еще много других обширных свидетельств, которые показывают, что если считать позицию Общества Сторожевой башни в отношении употребления имени правильной, воздающей должную честь «имени» Бога, то тогда «отступниками» придется считать также Христа и его апостолов.

КАК К БОГУ ОБРАЩАЛСЯ ХРИСТОС

В сравнении с 6 800 или больше случаями, когда в дохристианских еврейских Писаниях употребляется имя «Иегова», о Боге как об «Отце» в них говорится лишь около 12 раз. Даже в этих случаях Бог часто назван «Отцом» Израиля как народа, а не Отцом, имеющим личные взаимоотношения с отдельными людьми[643].

Следовательно, лишь с приходом Сына Бога и его откровением Отца эти близкие личные отношения выходят на первый план. В «Переводе нового мира» христианских Писаний без основательной на то причины имя «Иегова» добавлено 237 раз. Однако даже при этом в значительной мере самовольном добавлении имени, которое ни разу не встречается в древних рукописях христианских Писаний, обращение к Богу как «Отцу» все равно более значимо, так как в этих христианских произведениях он назван «Отцом» около 260 раз — и при этом переводчикам не нужно было искать причин, чтобы добавить это обращение в текст.

В отличии от Свидетелей Иеговы, которые как правило обращаются к Богу в молитве как к «Иегове», Иисус ни разу не называл так Бога, а последовательно обращался к нему как к «Отцу» (только в своей последней молитве с учениками он обратился к Богу как к «Отцу» шесть раз). Даже если воспользоваться «Переводом нового мира», мы ни одного раза не найдем, чтобы Иисус хотя бы в одной из своих молитв обратился к своему Отцу «Иегова»[644]. Ввиду этого, понятно, что когда в молитве он говорит своему Отцу: «Отец, прославь имя свое», слово «имя» используется здесь в его более полном, более глубоком смысле, означая саму Личность. Иначе было бы невозможно объяснить, почему это определенное обращение, «Иегова», совершенно не встречалось в молитвах Иисуса[645].] В последнюю ночь перед своей смертью, в разговорах с учениками и в продолжительной молитве Иисус упомянул о Божьем «имени» четыре раза[646]. Однако за всю ту ночь, когда Иисус дал своим ученикам много советов и наставлений, когда он горячо молился, нельзя найти ни одного примера, чтобы он употребил имя «Иегова». Напротив, он последовательно называл Бога «Отцом», сделав это около пятидесяти раз! Умирая на следующий день, он воскликнул «Боже мой, Боже мой», а не имя «Иегова», и его последними словами были: «Отец, в твои руки вверяю дух мой»[647]. Ввиду этого, будучи христианами, чьему примеру мы должны следовать? Примеру религиозной конфессии двадцатого века или примеру Сына Бога, проявленному в такое решающее время?

Когда Иисус учил своих учеников молиться, если бы он следовал практике, принятой в организации Сторожевой башни среди Свидетелей Иеговы, то он бы должен был либо указать им, что молитву нужно начинать словами «Иегова Бог», либо упомянуть имя где–нибудь в своей молитве. Но он учил их подражать его примеру и начинать свои молитвы «Отец наш на небесах»[648].

В наших собственных семейных взаимоотношениях мы обычно не обращаемся к своему отцу как «Джон», «Ричард», «Герман» или по какому–нибудь другому имени, которым его зовут. Если бы это было так, то это никак не указывало бы на близость наших отношений с родителем. Мы обращаемся к нему как «отец» или, более неформальным образом, «папа». Те, у кого нет сыновних отношений с нашим отцом, не могут его так называть. Они могут пользоваться лишь более формальным обращением, употребляя какое–либо конкретное имя.