В поисках христианской свободы

В области религии некоторые люди проявляют то же неуравновешенное отношение к символам. Израильтяне постоянно совершали эту ошибку[668]. В течение нескольких столетий Иегова пользовался ковчегом завета в качестве символа своего присутствия. Похожим образом, облако, находившееся над крышкой ковчега (очевидно, излучавшее чудесный свет) в Святом Святых храма, также символизировало его присутствие[669]. В то время израильтянам могло казаться немыслимым, возможно, святотатственным, что эти символы когда–нибудь перестанут существовать. Однако пришло время, когда Бог позволил, чтобы и ковчег завета, и сам храм были разрушены, а облако из Святого Святых навсегда исчезло. Исчезновение этих символов ни в коей мере не умалило самой Личности или его славы. Напротив, оно продемонстрировало, что его Личность была выше этих символов. Они были лишь тенью действительности, лучших, более великих вещей[670].

Из–за того, какой смертью умер Сын Бога, крест исторически использовался христианскими религиями в целом в качестве символа этой смерти и ее значения для человечества[671]. Апостол Петр говорил об этом орудии казни (в «Переводе нового мира» оно названо «столб мучений») как о том, что представляет саму суть благой вести, которую он возвещал[672]. Однако некоторые считают этот символ сам по себе чем–то святым, даже иногда приписывают ему чудодейственные силы, словно этот символ является амулетом, могущим защитить от зла и вреда, от демонических сил. Когда люди так суеверно искажают этот символ, они ошибочно придают значение кресту как символу, а не Сыну Бога, цель жизни которого на земле заключается в этом символе[673].

Символом (или знаком) может быть не только предмет, но и слово, используемое в качестве обозначения какой–либо личности (в том числе Бога). Имя, представленное четырьмя буквами тетраграмматона (Яхве или Иегова), достойно нашего глубокого уважения, так как оно с большой значимостью фигурирует в течение продолжительного периода времени Божьего обращения с людьми, а в особенности с израильским народом, с которым у Бога был заключен завет в дохристианские времена. Однако тетраграмматон, как бы его не произносили, остается для Личности лишь символом. Мы совершаем серьезную ошибку, если придаем слову — даже если это слово используется в качестве имени Бога — важность Того, кого оно представляет, и, что еще гораздо хуже, если мы рассматриваем это слово само по себе в качестве некоего словесного фетиша, талисмана, оберега, способного защитить нас от вреда и зла, от демонических сил. Поступая так, мы показываем, что по существу потеряли из виду истинное и жизнедающее «имя» Бога. Мы можем постоянно говорить об этом имени, подобно как люди выставляют напоказ знамя страны или распятие, но в действительности никак не доказывать истинность своего почтения пред истинным Богом[674].

Некоторые люди из числа Свидетелей Иеговы, осознав, насколько далеко отошли от учений Писания некоторые из положений организации, тем не менее говорят о том, что Бог должен сделать что–нибудь, чтобы исправить сложившуюся ситуацию. Им кажется, что раз Общество называет себя «организацией Иеговы», то оно получает от Бога особое внимание. В свете рассмотренных свидетельств Писания, нет оснований считать, что Всемогущий Бог, Отец нашего Господа Иисуса Христа, в большей мере тревожится по поводу религиозного движения, известного как Свидетели Иеговы, чем по поводу любой другой религии в мире, которые, несомненно, также утверждают, что говорят «именем Его», включая движения «Церкви Бога», «Церкви Христа», и, если на то пошло, по поводу Римской Католической Церкви с ее сотнями миллионов приверженцев. Мне кажется, что ожидания, что Бог обязан каким–либо особым способом очистить организацию Сторожевой башни и в то же время позволить продолжать существовать различным проблемам в тысячах других религий, не основаны на здравом свидетельстве из Писания. Никакой из народов земли не был так близко связан с именем, представленным тетраграмматоном (Яхве или Иегова), как израильский народ — именно к ним изначально были обращены слова «вы — Мои свидетели». И все же Бог не «исправил» положения в этом народе, не сделал этого и его Сын. Со стороны израильтян как народа (в особенности, среди руководства страны) не было желания измениться. К сожалению, то же можно сказать и об Обществе Сторожевой башни.