В поисках Колина Фёрта

Джемма едва держалась, пока Изабел помогала ей спуститься вниз. Что происходит? Согнувшись от боли, она доковыляла до машины Изабел, спазмы не отпускали.

– Милая, послушай. Я не хочу, чтобы ты волновалась, – сказала Изабел, подавая задним ходом с подъездной дорожки. – На раннем сроке беременности у меня тоже были жестокие боли в животе, а оказалось – ничего страшного. В отделении «Скорой помощи» тебе наверняка сделают ультразвук и все проверят. Не переживай.

Но Джемма переживала. У нее никогда не было таких болезненных спазмов.

– Я теряю ребенка?

Изабел прибавила скорости, сжав руль так, что побелели костяшки пальцев. Джемма, согнувшись, раскачивалась взад-вперед.

– Приехали.

Изабел остановилась у входа в отделение «Скорой помощи» и крикнула:

– У моей подруги девять недель беременности и сильные боли в животе!

Через несколько секунд сидевшую в кресле-каталке Джемму ввозили через автоматические двери в отделение «Скорой помощи». Не успела она оглянуться, как уже лежала на койке, а две медсестры хлопотали над ней, беря кровь на анализ и вводя внутривенно какую-то жидкость. «Дыши», – велела себе Джемма. Боль начала отступать. Подошел врач и, представившись дежурным акушером, объяснил, что для ультразвукового исследования намажет ей живот холодным гелем.

– Так, сердцебиение есть, – сказал он, и Джемма посмотрела на экран, прижав ко рту ладонь. – Я не понимаю, что вызвало боль, но она, похоже, уменьшилась, и ребенок чувствует себя прекрасно.

Джемма не могла оторвать взгляда от пульсации сердцебиения, от плода прямо перед ней – на экране. Ее частичка, частичка Александра. Впевые она почувствовала себя соединенной с растущей внутри нее жизнью. У нее действительно будет ребенок.

Ребенок, потеря которого опустошила бы ее, ведь она не получила бы возможности что-то почувствовать – и речь не о шевелении. Она имела в виду связь. Узы любви.

Медсестра помогла ей стереть с живота гель и предложила отдохнуть полчаса, прежде чем они ее отпустят. Джемма смотрела в потолок, переполняемая ощущением чуда, смешанного с холодным страхом.

Джемме посоветовали не переутомляться этим вечером, но прогулка не казалась такой уж нагрузкой. Ее потянуло к детской площадке на Главной улице, всегда полной ребятишек, которые лазали по фигурам персонажей сказок и качались на качелях. Она надеялась, что после пережитого страха ее взгляд на проблему изменится, возникнут все эти теплые и нежные чувства, в ней, в ее крови вдруг проявится неуловимый материнский инстинкт, и она станет совсем другим человеком.

Но, наблюдая за двумя только научившимися ходить малышами, нагружавшими песком ведерки в песочнице, она… вообще ничего не почувствовала. Никакого восторга, типа – о, какая прелесть, хочу такого же.

Только все тот же страх: что она не справится с этой задачей, провалит роль матери и домохозяйки, даже если целый день будет практиковать новый образ жизни.

Сама не зная почему, Джемма достала телефон и набрала номер матери.

– Джемма, приятно тебя слышать.

Как формально.

– Мам, я хотела задать тебе один вопрос. Ты планировала родить Анну или это получилось случайно?

– Почему ты спрашиваешь?

– Мне просто любопытно. Я знаю, что твоя карьера очень важна для тебя, поэтому мне интересно, планировала ты забеременеть или нет.

– Планировала. И пять лет спустя была готова для следующего ребенка – для тебя. А в чем все-таки дело?

Джемма этого не ожидала. Она всегда считала, что обе беременности были неожиданностью. Но ее мать запланировала «перерывы» в своей жизни и карьере.

– Я беременна. Срок в январе. Наверное, я просто думаю о том, как со всем справлюсь.

– Не надо драматизировать ситуацию, Джемма. Ты наймешь хорошую няню и будешь делать, что тебе нужно. Хотя эта новость меня удивила. Я полагала, ты захочешь сосредоточиться на карьере еще в течение нескольких лет. Тебе нет и тридцати. Анну я родила в тридцать четыре, тебя – в тридцать девять.

Боже, неужели она, Джемма, кажется такой же Александру? Вероятно. Где поздравления? Где «Я буду бабушкой»? «А чего ты ожидала? – напомнила себе Джемма. – Что твоя мать вдруг переменится, хотя ты остаешься прежней?»

Но Джемма теперь переменилась… пусть даже совсем немного.

– Ну а я вот забеременела.

– Да, действительно! – В голосе матери наконец-то прорезалась радостная нотка. – И – поздравляю. Если ты уже размышляешь об именах, подумай насчет Фредерика, в честь моего отца.

– Вообще-то, Алексу нравится Александр-младший или Джемма-младшая.

Молчание.

– Ты шутишь? Никогда не пойму, когда ты шутишь.

– Не знаю, – улыбнулась Джемма и изумилась: сладкое воспоминание, как Александр вел пальцем по ее щеке, предлагая назвать дочку Джемма-младшая, и сказал, что она красивая и обладает хлестким умом, перекрыло ровную, холодную манеру матери. – В общем, я просто хотела сообщить тебе эту новость. Мне, пожалуй, пора.