В поисках Королевы роз (СИ)

— Простите, а со скольких там обучают? — прищурился не поверивший Кашуэ. Может, у Федерики и имелись способности, но семнадцати-восемнадцатилетние девушки редко бывают опытными профессионалами.

— С пятнадцати, — удивилась вопросу Федерика, но тут же поняла его причину: так мне двадцать четыре. Я уже год как закончила обучение. Я же полуэльф, мы живём дольше, ну и выглядим, соответственно, несколько младше, чем положено в нашем возрасте.

— Что же, если вы уверены… Может быть, вы просто наложите на нас своё заклятие, а сами подождёте здесь? Мы справимся и вдвоём, — Кашуэ не хотелось тащить в возможный бой девушку, даже если она наполовину эльфийка, существо выносливое, долгоживущее и магически одарённое.

— У него мой брат! — сверкнула зелёными — теперь принц разглядел их цвет — глазами Федерика. — И вам могут понадобиться и другие заклинания. Если же вас что-то не устраивает, я пойду одна.

— Стоп-стоп, — примиряюще вскинул руки Мариэ. — Предлагаю всё же пойти всем вместе. Кашуэ, нам действительно может понадобиться магическая поддержка. А вам, суда… Федерика — наши клинки. Нас предупреждали о довольно опасных существах, и пусть мы пока никого не встретили, это лишь значит, что они ждут где-то впереди.

— Скорее всего, маг просто слишком полагается на свою магию, и никого здесь нет! — вскинула голову Федерика. — Ваш информатор мог вас обмануть, чтобы выманить больше денег за информацию.

— Информация была бесплатной, прекраснейшая, — Мариэ поймал её руку и поцеловал. Девушка, опешив от такого нахальства, замерла, открывая и закрывая рот.

— Мариэ! — одёрнул друга Кашуэ. — Прекрати, сейчас не до флирта. Итак, Федерика, вы поможете нам с заклятиями?

Та кивнула и вскинула руки. Из них, под мелодичный напев, потекло сиреневое сияние. Оно окутало сначала Мариэ, затем Кашуэ, затем Федерику… И мир вокруг стал непривычно огромным.

— Идём, — и Кашуэ, ловко опередив и задержав девушку, позволил Мариэ, закрывшему рот и нос платком, первому войти в задымлённую комнату.

— Здесь нет дыма! — сообщил удивлённый мужчина, убирая платок. — Можно дышать спокойно. В комнате словно прозрачный такой туман, а так — обычное помещение.

Кашуэ вошёл следующим, и только тогда позволил зайти Федерике. Девушка снова окутала всех сиянием, возвращая привычные размеры, и стала оглядываться.

— Какие неприятные статуи, — сказала она, указывая на окно, около которого стояли три фигуры.

— Согласен, — подтвердил Мариэ. — Пойдёмте отсюда скорее.

Но стоило ему сделать шаг, как он схватился за голову и опустился на колени, словно его пронзила сильнейшая боль. Федерика испуганно бросилась к нему, но тут же застыла рядом, и из её глаз потекли слёзы. Кашуэ отступил назад.

Сначала следовало найти причину такого поведения спутников, затем — устранить её — и только потом помогать. Иначе он и сам рисковал поддаться неведомым пока чарам.

Ему показалось будто одна из фигур шевельнулась. Он сердито мотнул головой — ему было не до статуй. Но тут левая из них действительно сделала шаг навстречу — и на Кашуэ обрушились видения. Видения, в которых он ошибался, бросал нуждающихся в помощи, предавал…

Принц хорошо осознавал, что большинство этих видений — ложные. Да, как правителю, ему часто приходилось выбирать между долгом и правдой, между пользой для одного — и пользой для королевства, между личными чувствами и всё тем же долгом, но он никогда не проходил мимо нуждающихся в помощи людей — или не людей — и никогда никого не предавал. Даже отца с его вечным садом, а иногда хотелось, что уж тут скрывать… Ошибки и даже мелькавшие сомнения и слабости принц признавал, да и кто не ошибается, но сейчас все они стали для мужчины чем-то вроде камня, тянущего ко дну.

Кашуэ начал задыхаться. Не испытывая ни боли, ни отчаяния, он физически терял контроль над телом и разумом. Первое отказывало подчиняться, а второй упорно заставлял поверить в то, что человек, не совершивший ни одного достойного поступка, зато принёсший в мир столько зла не должен существовать.

Каким-то краем рассудка Кашуэ понимал, что это ложь. Он сделал немело хорошего и для друзей, и для страны, а плохие деяния ограничивались общечеловеческими страстями и слабостями. Он не был совершенством, но не был и чудовищем. Обычный человек, которого сейчас заставляли поверить, будто он — абсолютное чудовище.

Принц рухнул на одно колено, сжимая виски пальцами, пытаясь сопротивляться. В глазах плыло и двоилось.

И тут поднялся Мариэ. С отчаянным воплем, он поднял меч и взмахнул им, разрезая воздух. Раз, другой — и с каждым движением он делал шаг вперёд, пока клинок не ударился о ближайшую статуе.

В голове Кашуэ немного прояснилось, он принялся судорожно глотать воздух.

— Я никогда его не предавал! И не предам! — крик Мариэ заставил и Федерику вздрогнуть и непонимающе осмотреться. — Никогда!

И снова удар по статуе. Ещё, и ещё. Кашуэ почти пришёл в себя и, преодолевая сомнения и отчаяние, ненависть и презрение к самому себе, атаковал вторую из трёх статуй. Стоило той покачнуться, и мир стал ещё немного чётче.