В поисках кракена

— Послушайте меня… Я должен вам кое в чем признаться. Я тоже был молод, и я разделяю ваши чувства — азарт, который заставляет вас идти вперед, и горечь от осознания того, что все усилия были напрасны. Как же мне знакомы все эти чувства! Вот только ни к чему хорошему они вас не приведут. Очень давно я был таким же, как вы, — огонь, пламя, опаляющее все вокруг. Я был молод и полон иллюзий. К несчастью, и гордости тоже. Да, я был горд, слишком, слишком горд. Я думал только об одном — о славе. У меня были деньги, но я хотел, чтобы мое имя было известно во всех уголках мира. Меня пожирали амбиции. Получить признание величайших ученых, стать объектом восхищения, прославиться в веках, стать самым великим зоологом планеты — я думал лишь об этом. И я позволил себе увлечься своими амбициями, погнался за почестями, совершенно позабыв о том, что на самом деле было мне дорого в этой жизни. Истине я предпочел признание и славу. Моя молодость хотела все больше и больше, и я шел все дальше и дальше. Я уже не мог остановиться. А потом случилась трагедия. Я был глубоко уязвлен, судьба отомстила мне. Очень опасная экспедиция, в которую я вовлек нескольких людей, закончилась ужасно. Жизнь наказала меня, навеки засадив в это кресло. Но самое ужасное то, что из-за моей мании величия погибли люди! Только потому, что пошли за мной. Молодые мужчины и женщины, которые погибли в самом расцвете лет…

— Как родители Адель? — выпалил, не подумав, Том.

Когда он понял, что сморозил глупость, то сразу закрыл рот рукой и посмотрел на Адель, в глазах которой застыли слезы. Абельманс, которого вопрос внука застал врасплох, заерзал в кресле и бросил смущенный взгляд на Боба.

— Да… как родители Адель, — ответил он, не в силах больше врать. — Но… я… я не готов рассказать тебе все это сейчас, Адель. Ты понимаешь… ты ведь понимаешь? Однажды я тебе все расскажу… я обещаю!

Адель была в шоке. Она только что поняла: ее родители погибли в экспедиции, организованной дедушкой, а Том давно уже обо всем знал. Никто ей об этом никогда не рассказывал. Она чувствовала себя преданной. Девушке казалось, что земля уходит у нее из-под ног.

Борис и Беа с грустью смотрели на кузину.

— Мне очень жаль, Адель… Но ты же сама видишь, наука отрицает существование криптидов лишь потому, что они представляют опасность для людей. Но нужно ли их убивать? Нужно ли их защищать? Нужно ли их игнорировать? Когда особь несет угрозу и сосуществование с ней невозможно, не лучше ли защитить человека? Это то, о чем я и думать не хотел в юности. В какой-то момент я решил, что мы можем спасти кракена, но сегодняшние события доказали обратное. Что сказать семьям, которые сейчас оплакивают погибших родственников? Что сказать детям всех тех военных и моряков, которые сражались с чудовищем и погибли только потому, что исполняли свой долг? Можем ли мы искренне верить в то, что убийство кракена — это преступление? А если честно? Неужели ученые должны были сохранить этого монстра для истории? А нефтяное пятно? Можно ли закрыть на это глаза? А другие чудовища? Не стоит ли пожертвовать ими? Бывают моменты, когда инстинкт самосохранения сильнее, чем все остальные. Человек защищался. Да, мы уничтожили последнего представителя вида, который жил на Земле миллионы лет. Но мы сделали это для спасения нашего вида. Поверьте мне, охота на криптидов — это не то же самое, что охота на кабана. Они действительно представляют опасность. Но не забывайте, дети мои, что сама большая опасность исходит от нас самих. Потерять разум, слышать только себя — так мы станем причиной трагедии. Только смирение и мудрость могут обуздать юношеские порывы. Геродот сказал: «Посмотрите на этих огромных животных: небо их поражает молнией и не дает насладиться своим превосходством. Посмотрите на большие деревья и высокие дома: на них обрушивается буря, ибо небо всегда опускается на тех, кто превосходит остальных по размерам». Ах, если бы я мог понять эту фразу намного раньше! Возможно, всего этого никогда бы не случилось…

Абельманс выпрямился в кресле. В зале воцарилась мертвая тишина. Стоя перед полыхающим в камине огнем, дети не осмелились пошевелиться, потрясенные услышанным.

— Ладно, а теперь идите спать. Кажется, завтра вам рано вставать.

Ребята поцеловали дедушку, пожелав ему спокойной ночи, и поднялись к себе.

— Ей обязательно надо будет рассказать, месье. Адель должна знать правду, — сказал Боб.

— Я знаю… знаю. Но это… ужасно… так ужасно… Как можно рассказать о подобном ужасе…

По щеке Абельманса скатилась одинокая слеза.

Неожиданно Ноно прервал его мысли. Зверек нервно потянул его за рукав.

— Да что у тебя там, а?

Сурикат показал ему свой колпачок, не выпуская его, однако, из лап, и запищал.

— Пойдем со мной.

Несколько мгновений спустя в секретном зале Абельманс потряс колпачок, который отдал ему Ноно.

— Ноно, ты самый умный зверь, которого я когда-либо видел!

Сурикат, встав на цыпочки, не помнил себя от гордости.

Глаза Абельманса загорелись зеленым огнем. Он созерцал сокровище, которое держал в руках. Он улыбался.

44 Прощание