В поисках Лин. История о войне и о семье, утраченной и обретенной

Милая Лин,

как давно мы не получали друг от друга вестей. Два года назад примерно в это время мне пришлось неожиданно уехать и не удалось повидаться с тобой, и мы не переписывались. Когда я узнал от Минеке, что ты цела и невредима и живешь в Дордрехте, то подумал: ну, теперь я точно должен написать Лин. Как много всего произошло за это время! Милая Лин, я постоянно о тебе помнил. И когда был в Амерсфорте и в Германии, и теперь, когда я так далеко от Голландии. Лин, если у тебя есть твоя фотография, обязательно пришли ее мне. Я приложу к этому письму несколько своих. А теперь кое-какие вопросы. Как ты поживаешь? Ты еще учишься в школе? А в каком классе? Лин, если я чем-то могу помочь тебе, обязательно сообщи – если сумею, все для тебя сделаю. Минеке, должно быть, тебе сообщила…

Прочтя это имя во второй раз, Лин прерывается.

– Не понимаю, кто такая Минеке. Может, та женщина в Эйсселмонде? Да, возможно, так и есть, но точно не знаю.

По мере чтения ее уверенность постепенно крепнет. Лин продолжает:

…сообщила, что я служу на флоте и все складывается удачно. Я три недели пробыл в Англии, потом полгода в Америке, а последние два месяца я в Малайзии, прямо сейчас – на корабле «Новый Амстердам». А корабль стоит в порту Сингапура – посмотри в атласе, где это! Мы вот-вот отплываем на Яву. Лин, не знаю, какие еще новости тебе рассказать. Передай мой горячий привет всем нашим друзьям, а также твоим , и, если будешь писать Минеке, ей тоже поклон. Лин, прими от меня самые сердечные пожелания всего наилучшего.

Твой друг, который

,

Йо Клейне

P. S. Дорогая Лин, не знаю твоего точного адреса. Поэтому приложу это письмо к письму Минеке. Я надеюсь, что она быстро перешлет его тебе и ты скоро мне ответишь. Еще раз наилучшие пожелания, твой друг Йо.

Внизу страницы крупными буквами – армейский номер Йо:

Капрал морского флота Й. В. Л. Клейне, NL4 502 759

– Дальше он приписал свой адрес, – голосом, полным радости от воспоминания, говорит Лин.

– А вы помните, ответили ли ему и что именно? – спрашиваю я.

Настроение разговора мгновенно меняется. Ответ Лин звучит обдуманно, но без глубокого сожаления.

– Я никогда… никогда ничего так и не предприняла, – произносит она. – Так и не написала. Так ни во что и не вдавалась. Не поддерживала отношений. Нет. – Она вздыхает. – Просто…

Пауза.

– Вы что-нибудь еще о нем слышали?

– Нет, нет. На этом ведь все?

– Да.

– Понимаете… Я тогда была на другом этапе жизни. Не чувствовала никакой связи.

Надолго воцаряется молчание. Затем диктофон записывает щелчки моей фотокамеры – я переснимаю письмо Йо.

– Он так симпатично подчеркивает слова, – говорю я, читая письмо сам.

– Йо Клейне, – произносит Лин и улыбается, все еще погруженная в воспоминания. – У меня сохранилось письмо, написанное подругой моей мамы, но… Не знаю, оно вам нужно?

– Мне все нужно. То есть если можно…

Лин улыбается шире.

– Вам нужно все! – смеется она.

После некоторых поисков она приносит письмо от тети Элли, полученное на день рождения в сентябре 1942 года.

– Тетя Элли – я ее почти не помню. Прочитать вслух?

Лин читает письмо, которое мы пропустили, – о том, как тетя хочет навестить Лин и как у той теперь будут новые дяди и тети, – после этого всплывают еще кое-какие детали пребывания в Эйсселмонде, у участников Сопротивления. Но вот о том, куда Лин повезли потом, она ничего вспомнить не может.

– Мне думается, что к Тоок, – говорит она, – но точно не знаю.