В поисках невинности. Новая автобиография

После прощальной церемонии близкие Мадибы удостоили меня великой чести и пригласили принять участие в традиционной для народа коса церемонии похорон, очень трогательной и личной. В какой-то момент я перепугался – мне показалось, что внук Мадибы упал прямо в могилу. Я заглянул вниз и хотел его окликнуть, но все было в порядке: трое человек помогли ему вылезти целым и невредимым, и он спокойно отряхивал землю со своего костюма. А потом в могилу спрыгнул – не упал – еще один внук. Я не знал, что в их семье была традиция спускаться к гробу и оставлять там какую-нибудь вещь, связывавшую живого с умершим.

Самый трогательный момент произошел в самом финале церемонии, когда слово взял близкий друг Мадибы архиепископ Туту. Сколько они сделали сообща, чтобы принести мир и согласие в Южную Африку и на всю нашу планету! Когда был возложен могильный камень с именем Мадибы, архиепископ сказал: «Не нужно никакого камня, чтобы мы его помнили. Память о нем останется в наших сердцах». Стоя рядом с могилой, я понимал: Мадиба еще не закончил свой путь. Многие люди во всем мире все еще идут по долгой дороге к свободе, и только от нас зависит, не разбазарим ли мы его наследие. Уход Мадибы заново отозвался болью в сердце и в мой следующий день рождения – мы родились в один и тот же день. Каждое 18 июля он находил время позвонить мне и пожелать счастливого дня рождения. Я никогда не пропускал его звонки в этот день – точно так же, как и звонки от отца. Но мне по-прежнему каждый год звонит Граса Машел, и она по-прежнему старается нести миру добро – прежде всего через Совет старейшин.

Мадиба, я не могу выразить словами, как много ты для меня значил, но я благодарен тебе за наставничество и дружбу. Спасибо тебе за вдохновение и радость, которые ты принес в нашу жизнь. Мы сильно по тебе тоскуем, и нам всегда будет тебя недоставать.

* * *

Меня невероятно тронуло, как часто на похоронах Мадибы совершенно разные люди вспоминали о Совете старейшин: многие выступавшие находили утешение в том, что учение Мадибы будет жить в работе совета.

Оглядываясь назад, я думаю, что одно из моих главных достижений – это создание Совета старейшин. Сегодня старейшины нужны миру как никогда. Я горжусь, что сумел собрать вместе великих людей, которые готовы посещать такие места, куда другие бы не поехали (Россию, Дарфур, Сомали, Палестину, Северную Корею), бороться за прекращение конфликтов и выступать по проблемным вопросам вроде изменения климата и общедоступной медицины.

Совет старейшин уже не раз менял свой вид. Мадиба возглавлял его – спокойно и уверенно – до самой своей смерти. Затем его место занял архиепископ Туту и был на этом посту человечным и искренним, как и во всем остальном. Теперь с нами Кофи Аннан – он в первую очередь дипломат и, как никто, осознает важность конечных целей. Я многому научился, наблюдая за работой всех троих. Слушая их, я научился выстраивать аргументацию, объединять людей, управлять ими издалека и к каждому находить свой подход.

Мы, консультанты, передали старейшинам бразды правления советом, как только все организовали. Важнее всего было дать им возможность работать честно и независимо. У советников есть право говорить все, что вздумается, но решения принимают только сами старейшины. Совет просуществует хоть до конца времен, но при одном условии – если ему не будут ничего навязывать. Совет постоянно ставит себе новые и новые задачи: очень важно, чтобы он стал более эффективной и влиятельной силой. Старейшины постоянно оценивают, все ли они сделали, что могли, и я научился у них еще кое-чему – безжалостному самоанализу. Старейшины разбирают каждую мелочь, чтобы понять, как провести следующие 10 лет более продуктивно, чем предыдущие. Я тоже стараюсь действовать именно так – каждый новый год, каждое новое десятилетие.