В поисках потока. Психология включенности в повседневность

Эта дихотомия по-прежнему влияет на наше восприятие человеческого поведения. Карл Юнг создал концепции экстраверсии и интроверсии как взаимно противоположные фундаментальные особенности психики. Социолог Дэвид Рисмен описал, как с течением времени менялась направленность человеческой личности: изначально, будучи ориентированной внутрь себя, она постепенно становилась ориентированной во внешний мир. В современных психологических исследованиях экстраверсия и интроверсия считаются наиболее стабильными чертами личности, отличающими одного человека от другого и поддающимися точным измерениям. Как правило, человеку свойственна лишь одна из этих черт: либо он любит общаться с людьми, но чувствует себя потерянным наедине с собой, либо находит удовольствие в одиночестве, не умея найти общий язык с окружающими. Какой же из этих типов чувствует себя комфортнее?

Современные исследования показывают, что экстраверты — люди, ориентированные на внешний мир, — обычно чувствуют себя более счастливыми и довольными, они меньше подвержены стрессу, более спокойны и чаще живут в мире с собой, нежели интроверты. Казалось бы, экстраверты, наделенные этим свойством от рождения и не вынужденные воспитывать его в себе, по большому счету, лучше устраиваются в жизни. Однако у меня есть целый ряд оговорок относительно интерпретации соответствующих данных. Так, одно из проявлений экстраверсии — стремление смотреть на жизнь позитивно, тогда как интроверты, описывая свое внутреннее состояние, обычно проявляют большую осторожность. Таким образом, реальные ощущения у представителей обеих групп могут быть совершенно одинаковыми — вполне возможно, вся разница заключается в описаниях.

Наилучшее решение нам подсказывают исследования творческих личностей. Вместо того чтобы быть интровертами или экстравертами, эти люди в течение жизни поочередно демонстрируют оба этих свойства. Действительно, стереотип «нелюдимого гения» весьма силен и базируется на объективных фактах. В конце концов, чтобы писать, рисовать или проводить эксперименты в лаборатории, человек должен быть один. Однако творческие натуры постоянно подчеркивают, насколько важно для них встречаться с людьми, слушать их, обмениваться идеями, узнавать о том, над чем работают другие. Физик Джон Арчибальд Уилер прямо говорил об этом: «Если вы не имеете возможности обсудить дела с другими, вы в конце концов оказываетесь не у дел. Я всегда утверждал: никто не сможет стать кем-то, если вокруг него никого нет».

Другой выдающийся ученый, Фримен Дайсон, тонко описывает противоположные фазы этой дихотомии в своей работе. Он указывает на дверь своего кабинета со словами:

Наука — дело коллективное. Иногда эта дверь открыта, иногда — закрыта, и это — огромная разница. Когда я занимаюсь наукой, я открываю дверь… Мне хочется все время общаться с людьми, так как только в контакте с окружающими можно сделать что-то интересное. Это похоже на совместный бизнес. Все время происходит что-то новое, и надо быть в курсе, понимать, что происходит. Необходимы постоянные разговоры. Но когда я пишу — это, конечно, совсем другое дело. Когда я пишу, я закрываю дверь, и все равно сквозь нее проникает слишком много шума. Поэтому я часто прячусь в библиотеке. Это — одиночная игра.

Джон Рид, генеральный директор Citicorp, под руководством которого компания успешно пережила непростые времена, рассказал о смене состояний углубленности в себя активными социальными контактами в повседневной работе:

Я — настоящий «жаворонок». Я всегда встаю в 5 утра, в 5.30 выхожу из душа, а затем сажусь работать — в офисе или дома. Именно в это время я многое обдумываю, расставляю приоритеты… Я стараюсь оставаться в достаточно спокойном состоянии примерно до 9.30–10 утра. А затем начинаются бесконечные встречи. Руководитель компании — как вождь племени: люди все время приходят к нему поговорить.

Даже в такой приватной сфере, как искусство, необходимо умение общаться. Скульптор Нина Холтон отлично описала значение коммуникабельности для своей работы: