В поисках правителя Хейзы

— У меня нет доказательств, — произнес Питер, — но в том, что с нами произошло, виноват именно он, я уверен в этом! И если ты вдруг встретишь его, то беги, беги не оглядываясь, куда глаза глядят, лишь бы как можно дальше!

— Он зло, — обреченно выдохнул Джон, — ничем не уступающее в коварстве и алчности Нудлоку.

Наконец высвободив свои ладони из рук Эмили, напряженная и напуганная до глубины души еще одним страшным зверем, я повернулась к столу, украдкой глядя на брата, озадаченного не меньше моего и Силэ. Странно, она совсем не производила впечатления напуганного человека, более того, ее едва уловимая, хитрая улыбка и прищуренный взгляд, направленный на Джона слегка удивлял и одновременно успокаивал.

Дальнейший разговор о новом враге почему-то быстро свернули, несмотря на мои напрасные попытки задавать вопросы о нем. Просто остановились на том, что его привлекать не будут ни при каких обстоятельствах и закрыли тему. Затем, распределив задачи, все стали расходиться. Джон попытался пойти за Эмили, но она остановила его, легким поворотом головы в знак того, что не надо. Он приуныл и последовал в свое кресло за большим письменным столом, тут же окунувшись в работу перебирая лежавшие перед ним листы.

Я незаметно задержалась в кабинете, пытаясь сделать задумчивый вид, дожидаясь пока все уйдут и надеясь, что меня никто не заметит, а следовательно не задаст неуместных вопросов.

И вот, наконец, долгожданный момент настал, мы одни и казалось, мужчина за столом настолько погрузился в свои мысли, что даже не заметил моего присутствия.

— Джон, — осторожно позвала его я, но он даже бровью не повел.

— Джон, — громче окликнула его, и только сейчас он перевел потерянный взгляд в мою сторону.

— Силена? — произнес он, как будто совсем забыл обо мне, но ждал нашей встречи, понимая, что она неизбежна.

— Хорошо, что ты здесь, нам нужно поговорить, — как то по учительски строго произнес он, выпрямляясь на стуле и пристально глядя мне в глаза. От этого взгляда сердце забилось быстрее, и я невольно начала краснеть.

— Присаживайся, — попросил он, указав на стул перед столом.

Я тут же выполнила эту небольшую просьбу, не отрывая взора от своего светила.

Увидев мою скромность и податливость, он устало выдохнул, облокотил локоть на стол и подпер рукой, видимо ставшей слишком тяжелую от бесконечных дум, голову.

Я замерла в ожидании его слов. Но он молчал, просто сидел вот так вот, склонившись, как будто уснул.

— Я немного устал, — спустя время произнес он, когда я уже отчаялась услышать хоть что-то, но и первой говорить не хотела, боялась, наверное.

— Прости, — искренне прошептала я, понимая, что из-за меня он не спал всю ночь и покинул дом в весьма растерянном виде.

— Ты здесь не причем, — выдохнув слова и подняв голову, наконец, взглянул в глаза мучитель моего сердца.

— А кто тогда? — тут же спросила я, радуясь и расстраиваясь его признанию одновременно.

— Я сам, никак не могу наладить свою жизнь и сохранить, то, что так дорого.

— Может просто, то, что ты считаешь столь дорогим, на самом деле не принадлежит тебе? — с надеждой поинтересовалась я. Он поднял на меня удивленный, изучающий взгляд.

— Прости, — снова произнесла я, — но я и все присутствующие сегодня здесь видели, как она холодна с тобой и это после всего, что ты для нее сделал, после всего, через что прошел…. Она отталкивает тебя, так может, стоит отпустить ее и посмотреть вокруг на тех, кому ты действительно нужен?

— На себя намекаешь? — едва заметно улыбнувшись, поинтересовался он.

Я ничего не ответила, просто опустила глаза в пол, пытаясь разглядеть пыль на своих ботинках.

— Силена, я не дурак и все давно понял, но пойми, между нами ничего нет и быть не может! — твердо заявил он, отклоняясь на спинку стула и скрещивая руки на груди.

— Почему? Потому что ты пытаешься в этом себя убедить, или действительно в это веришь? Чем я плоха, почему недостойна любви? Ведь ты меня даже не знаешь? Я миллионы раз видела, как люди любили, сегодня клялись в вечной преданности, а на следующий день забывали о своих словах и произносили нечто подобное, но уже другим! Ты тоже так сможешь, позволь мне помочь тебе забыть ее, — склоняясь в его сторону, умоляла я.