В поисках правителя Хейзы

Маленький стол у стены оказался завален множеством книг, бумаг, карт и прочей атрибутикой. Хрупкая, но вместе с тем хитрая девушка стояла на последней ступеньке невысокой стремянки и что-то пыталась найти на верхних полках среди множества толстых томов. Достав очередную книгу, снова смешно чихнула, когда пыль от нее попала ей внос. Сморившись, принялась с нескрываемым интересом ее листать, видимо не обнаружив ничего полезного, поставила хранилище знаний на место и потянулась за новым, затем пролистав и его, улыбнулась и отправила книгу на стол к куче остальных. Казалось за ней можно наблюдать бесконечно, пришлось напомнить себе о том, что нужно ненавидеть это кроткое создание, ведь почему-то, против моей воли и желания, в душе рождались теплые чувства при виде этой хрупкой и прозрачной фигуры.

— Эмили, — прочистив горло, произнесла я, и она вздрогнула, видимо так сильно погрузилась в свои мысли. Что не услышала, как я вошла.

— Да, — смущенно улыбнувшись и краснея, заметив меня, ответила девушка.

— Я ждала тебя Силена. Прости, что так вышло утром, я уже высказала Джону все, что думаю о нем.

— Ничего страшного, — честно соврала я, — он не виноват, думал Милгред, — попыталась выгородить его я, чтобы показаться врагу лучше, чем я есть на самом деле.

— Ох, милая, — спускаясь со стремянки и протягивая руки, приближаясь ко мне, произнесла она, — Джон точно знал, кто за дверью, не забывай, что он умеет читать мысли, а на таком маленьком расстоянии… — виновато глядя мне в глаза сообщила девушка.

— Прости, — добавила она, — обещаю, такого больше не повториться.

— О, брось, все нормально, — снова соврала я, глядя прямо в глаза.

— Вы женаты, какие могут быть претензии, — выдавила из себя мучительную улыбку и, высвободившись из ее цепких рук, направилась к столу, чтобы посмотреть на то, что она нашла.

— Что это? — впервые искренне произнесла я.

— Это книги и документы, в которых есть информация о вашей и теперь уже нашей головной боли по имени Нудлок.

— Серьезно? — не поверила я, — ты действительно нашла информацию о нем?

— Пока не знаю, о нем ли это, но изучив более детально, скажу, понадобиться какое-то время, которого как я понимаю у нас не так много.

— Да, — согласилась я, перебирая бумаги и пытаясь в них хоть что-то понять. Но это было весьма не просто, ведь все эти бумаги оказались в странных каракулях, непонятных знаках, рисунках, чертежах. Не было ничего похожего на то, что я называла буквами. Как здесь вообще хоть что-то можно понять!

— Ты понимаешь, что здесь написано, это язык вашей планеты?

— Да, понимаю, но нет, это не наш язык, более того, все эти книги на разных языках, я собирала их тысячелетия по всей вселенной и изучала эти языки не меньше, — задумчиво улыбаясь и нежно обнимая одну из книг, сообщила она. Книги были для нее чем-то живым, дорогим, бесценным, она так бережно касалось каждой из них, словно это была не просто бумага, а самые нежные и хрупкие цветы на свете. Никогда не понимала этих книголюбов, сколько живу, никогда не испытывала подобной страсти. И если и читала, то скорее от скуки, нежели от большой любви.

— И когда ты сможешь хоть что-то рассказать нам? — все еще наблюдая за увлеченной девушкой, поинтересовалась я.

— Надеюсь скоро, — мягко улыбнувшись, ответила она и, положив очередной труд на стол, повернулась ко мне с серьезным и изучающим лицом. Она явно, что-то хотела сказать, но не знала, как начать этот разговор.

— Что? — не выдержав пристального взгляда, прямо задала вопрос я.

— Поговорим? — вздохнув, спросила она.

— Давай, — прищурившись и перебирая в голове возможные темы диалога, согласилась.

— Выйдем на балкон, — предложила все еще чем-то взволнованная до дрожи в руках блондинка, — здесь пыльно.

— Хорошо, — кивнула я и тут же проследовала за ней на улицу.

Разместившись в плетеных креслах, друг напротив друга, словно два отражения, мы молчали, разглядывая совершенно не интересовавший ни одну из нас окружающий мир.

Спустя минуту, Эмили шумно набрала воздуха в грудь, поднялась со стула и подошла к перилам глядя куда-то вдаль, но взор ее явно был направлен в собственную душу, воспоминания.

— Я не знаю, нужно ли тебе это, стоит ли вообще начинать этот разговор, но хочу рассказать тебе об одном человеке, который изрядно потрепал нервы этому миру.

— Ты о Регане? — почему то решила я, и сразу озвучила мысль, перекидывая ногу на ногу.

— Да, о нем. Но мне кажется, если я расскажу тебе о нем, то ты сможешь противостоять этому злу, и у тебя будет выбор, которого не было у меня.

— Не понимаю, о чем ты? — искренне спросила я глядя на ее спину.

— Конечно, ты ведь с ним не сталкивалась, но боюсь этого не избежать, — грустно произнесла она, и резко обернувшись, подошла ко мне, опустившись на стул. Девушка положила свои ладони на мои и взглянула в самую душу с такой мольбой, что на миг стало ее жалко.