В поисках рая

Лив оставалась дома стряпать под кухонным навесом, а я шел на добычу, облаченный в пеструю набедренную повязку и вооруженный огромным ножом в ножнах из бычьей кожи. Идешь под солнцем и загораешь… Привыкнув ходить босиком, я наслаждался прикосновением мягкой земли, теплых камней, прохладного ила в ручье. Ветки и листья гладят нагое тело, даря тебе ощущение особого приволья, тесного общения с природой. А как обостряется восприятие, когда не подошва ботинка, а босая нога ступает то на камень, то на палки. Двигаешься гибче, вольнее и чувствуешь себя бодрее, когда тело не облачено в одежду, а обвевается свежим ветром.

Я рыскал взглядом по кронам и собирал нужные нам фрукты. Одни складывал в плетеную корзину, другие вешал на палку, которую нес на плече. Кокосовых орехов всегда валялось сколько угодно на земле вокруг дома, но за апельсинами и другими фруктами приходилось отправляться в лес. У нас очень скоро пропала охота лазить по апельсиновым деревьям — слишком уж много на них шипов. Удобнее было, стоя внизу, сбивать плоды длинной жердью с крючком на конце.

Своеобразно происходил сбор бананов. Мы не карабкались за гроздьями на банан, а просто срубали его. Удар секачом — и растение валится наземь. Пусть даже оно в разрезе диаметром с тарелку — все равно стебель очень мягкий и сочный. Рубанешь стебель и хватай гроздь, прежде чем ее раздавит при падении.

Поначалу этот способ казался нам варварским, но мы скоро поняли, что это уж не так страшно. Все равно банан за всю свою жизнь плодоносит один раз. А оставшийся кусок стебля, который напоминает луковицу в разрезе, тотчас начинает расти, внутренние кольца вытягиваются вверх в виде воронки, и что ни день, то выше. Через две недели высота стебля достигает роста человека, и из его верхушки во все стороны протягиваются широкие листья. В итоге опять вырастает новый банан, который меньше чем через год снова плодоносит!

Кое-где от речушки тянулись маленькие каналы, они вели к обложенным камнями болотцам — древним плантациям таро. Большие лисья этого растения образовали сплошной ковер. Мы варили клубни таро и ели их вместо картофеля. Кругом росли ананасы и сахарный тростник, стебли которого вкусом напоминали леденцы, но нисколько не портили зубов.

Нагрузившись всевозможной зеленью, я спускался к речушке, потом шел вдоль нее по тропке, ведущей к нашему дому. В здешних дебрях не было змей — они не смогли перебраться на эти острова. Не было у нас и скорпионов. Вообще-то скорпионы ухитрились проникнуть с судами на архипелаг, но дальше галечного берега они не пошли. Единственной ядовитой тварью, которой нам приходилось остерегаться, была огромная, с ладонь, желтая тысяченожка. Укус тысяченожки не смертелен, но мы все-таки старались не наступать на нее.

А дома Лив, окутанная клубами дыма, стряпала обед. Таро и феи очищены, на углях лежат испеченные плоды хлебного дерева. На третье задуман сюрприз: Лив вся в копоти и слезах, искусно орудуя двумя мокрыми палочками, пекла прямо на огне чудесное печенье.

— Попробуй! — она подала мне ореховую скорлупу, в которой лежали какие-то угольки. — Жаль только, пригорело сверху.

— Ничего, — ответил я, — зато внутри сырое…

Нет, что ни говори, Лив великолепный повар, она к любой трапезе умела приготовить лакомые блюда по рецептам каменного века…

Так прошла неделя, другая, третья. Однажды, встав из-за обеденного стола, мы ощутили голод. Живот был набит, как барабан. На столе остались лежать плоды хлебного дерева, таро и бананы, с которыми мы не справились. Не потому, что невкусно, просто больше не могли их есть. И все-таки мы ощущали голод!

Вечером мы долго не могли уснуть.

— Послушай, Лив, — сказал я, — копченая лососина.

— Жаркое, — отозвалась Лив. — Свиная отбивная с кислой капустой.

— Нда, — сказал я. — А как насчет рябчика с подливкой? Что?!

— Бифштекс, — спокойно ответила она.

Победа осталась за ней…

Ночыо мне приснился обед из трех блюд. Я еще не успел облизать последнюю тарелку, когда подала голос кукушка.

Надо было что-то предпринимать. Не дожидаясь завтрака, я сунул за пояс секач и зашагал вниз по склону. Щебетали птички, куковала кукушка… В долине речка мурлыкала свою вечно новую песенку. Приметив заводь, я вошел в воду и нагнулся, всматриваясь в дно. Внимание! Из-под камней рывками выползали какие-то неуклюжие черные твари! Они медленно приближались, выпучив глаза, точно загипнотизированные видом моего носа. Один царапнул мне колено своей длинной жесткой клешней. Но я стерпел, потому что одновременно второй подкрался к моей руке. Ущипнул ладонь… Рванувшись вперед так, что брызги полетели, я сжал пальцы в кулак. Куда там! Не так-то просто, оказывается, поймать рака!