В поисках себя

Второй мужчина выглядел лет на пять старше первого. Ростом он был на голову ниже своего товарища, но обладал такой же статью и стройностью. Чернобровый, с орлиным носом, он казался воплощением мужской красоты. Правильные черты лица, светлая кожа, неподдающаяся загару, говорили о его благородном происхождении. Одет он был в дорогую синюю мантию, своими нижними краями волочащуюся по земле. На голове иноземца располагался белый тюрбан, из-под которого на плечи мужчины спадали густые черные волосы. Его ноги были обуты в легкие туфли с загнутыми вверх носками. Такую же обувь носила местная знать. В отличие от первого мужчины, одетого относительно легко, этот человек, казалось, не испытывает никакого дискомфорта от своего достаточно тяжелого одеяния. Он совершенно не потел. Время от времени он зачем-то внимательно присматривался к проходящим мимо него людям, словно бы пытался кого-то отыскать. Не заметив ничего интересного в одном, он неторопливо переключал свое внимание на следующего.

Корзины носильщиков были наполовину заполнены. Но покупатели еще не собирались покидать рыночную площадь. Проходя вдоль торговых рядов, они негромко разговаривали друг с другом.

– Фух, – произнес тот, что выглядел помоложе своего товарища. Он в очередной раз утер правым рукавом пот со лба. Влажная ткань рубахи стремительно высыхала на легком ветру, словно готовясь к повторному применению, – Все-таки местный климат совершенно не для меня. Жду не дождусь, когда вы решите покинуть это богами забытое место, чтобы перебраться в более прохладные края.

– Не ворчи, Терсий. Скоро, уже скоро я удовлетворю твое желание, – мужчина в тюрбане дружески похлопал своего собеседника по плечу.

– Да я не ворчу. Просто…

– Ворчишь-ворчишь. Но потерпи еще несколько дней, и мы отправимся на север. Здесь у меня почти не осталось дел.

– Мы здесь уже три недели, – сказал Терсий, – но никакого результата не достигли.

– Не скажи. Отсутствие результата – тоже результат. И потом. За это время я познакомился и даже сблизился с несколькими полезными людьми. На данный момент трудно сказать, в чем может выразиться полезность этих знакомств. Но как знать? Расположение влиятельных людей никогда не помешает в будущем, когда в твоей голове сформируется четкое понятие необходимости в использовании их влияния.

– Ну, вам виднее, господин Офиниус. Мое дело – сопровождать вас в ваших путешествиях, оберегать по мере своих возможностей, помогать в разных мелочах и прочее.

– Не скромничай, мой друг, – улыбнулся господин Офиниус, проводя взглядом очередного прохожего, – Ты знаешь, что твоя роль в моей жизни гораздо важнее тех мелочей, о которых ты упомянул.

Терсий немного зарделся в удовлетворении: его господин с благодарностью признавал роль своего верного слуги.

– Я тебя понимаю, мой друг, – продолжал господин Офиниус, – Уроженцу северных краев непривычно переживать изнурительную жару. Ты просто устал. Но поверь, скоро мы уедем отсюда.

– Да. Простите, господин, мне мою несдержанность. Я действительно устал от этой жары. Ведь у меня нет той вашей способности не ощущать ни зноя, ни холода.

– Не извиняйся, друг. Не извиняйся. Все хорошо, – господин Офиниус остановился и обернулся к сопровождающим их носильщикам, – Уважаемые, – обратился он к ним, – думаю, что мы уже приобрели все нам необходимое. Поэтому попрошу вас отнести покупки в мой дом. Передайте слугам, что в скором времени мы и сами вернемся. Пусть приготовят к нашему приходу ужин. Все. Идите.

Носильщики поклонились господину Офиниусу, развернулись и молча пошли в обратном направлении.

– Господин Офиниус, – удивился Терсий, – а нам то что еще здесь делать? Не пора ли и самим вернуться в легкую прохладу нашего дома?

– Терпение, мой друг, терпение. Я же говорил тебе, что хочу сегодня посетить рынок рабов.

– А рабы то вам зачем?

– Рабы мне ни к чему. Сам знаешь. Но, возможно, там могут оказаться те, кто нам нужен.

– Среди рабов? – с недоверием спросил Терсий.

– А почему бы и нет? Не стоит упускать никаких возможностей в наших поисках.

– Как-то не верится, что там вы сможете найти что-то полезное для нас. Откровенно говоря, мне неприятен сам факт пребывания в таком месте. Торговля людьми, на мой взгляд, самое отвратительное, что есть в этом мире.

– Согласен, Терсий. Это отвратительно. Но, увы, есть гораздо более отвратительные вещи.

– Что же может быть более отвратительное?

– Ну, например, – спокойно продолжал господин Офиниус, – гораздо ужаснее выглядят вещи, являющиеся предпосылками той же работорговли. Это войны. Я уже не говорю про геноцид народов, исключающий последующее превращение представителей этих народов в рабов, поскольку людей просто уничтожают на корню. Да, работорговля – та еще мерзость. Но если попытаться разобраться в этом вопросе, то всплывут много интересных аспектов.

– Что еще за аспекты? – не понял Терсий. Он казался возбужденным.